Лариса Соболева - Остатки былой роскоши

– Это он, – возбужденно сказала Зина.

Сердце Ежова дрогнуло: что-то будет? Валентин Захарович завел мотор и подъехал к мужчине. Да, это был Рощин, и был он живее живого. Зина открыла заднюю дверцу, выставила пистолет:

– Быстро садись в машину рядом с Ежовым. Ну!

Рощин повиновался, и автомобиль помчался в район дач.

– Гони за ними, Толик, – приказал Степа. – Только близко не подъезжай. Это ж кто из них такой умный? Выбрать вечерок вместо ночи для грязных дел очень умно.

– Говорят, Зинка баба с мозгами, только с подлыми, – отозвался водитель.

Как их не заметила Зиночка? Хоть это и окраина города, а люди здесь живут. Степа попросился к одному домовладельцу постоять во дворе несколько часов. Удостоверение показал: мол, мы не с большой дороги и не по своей воле. Два с половиной часа провели во дворе. Когда Туркина ходила, как шпионка, по полукругу, еще и шутили по ее поводу, наблюдая за ней в щель забора. Кроме Степы и Толика в машине сидел и Аркаша Иволгин и еще один молодой человек по имени Наум, технарь по образованию, представленный как гений. Ему лет тридцать, но выглядит молодо, худой и длинный, с волосами ниже плеч, стянутыми на затылке резинкой, в очках и с серьгой в ухе, в джинсовой одежде.

Дачи высокопоставленных господ, находящиеся несколько в стороне от дач обыкновенных граждан, огорожены высокой железной оградой. Здесь дежурит сторож, не пропускающий незнакомцев. Если на даче планируется уикенд, то сторож обязательно предупреждается, кто и на каких авто прибудет. Поэтому неудивительно, что Толика остановили. Степа показал удостоверение, на что сторож сказал:

– Мне не менты платят, так что не пропущу. А попрешь напролом, шумну. У меня тут сигнализация, приедут из нашей охранки... понял?

И такой кайф поймал сторож, отказав менту, что даже скрыть не пытался. Степа аж зубами скрипнул от взаимной «любви», да вынужден был отступить. Завязать спор с дракой – это спугнуть Туркину и Ежова, ведь пост сторожа – по выправке бывшего военного – расположен недалеко от дачи Ежова. Степа плюхнулся на сиденье и выпустил тираду мата, как часто делает Куликовский, когда дело не залаживается. Отъехали от ворот на почтительное расстояние. Степан нервничал:

– Что же делать? Туркина и Ежов сейчас на гребне победы, отколоть могут любой номер. Как попасть к ним? Пацан наверняка здесь.

– Надо вокруг обойти, – предложил Наум. – Ким же как-то проникал на территорию дач, я точно знаю. Думаю, где-то есть проход, мы ведь его ждали неподалеку.

И вдруг все испуганно замерли. Раздался странный стук. Ощущение было такое, будто колотят по всей машине. Толик и Степа переглянулись.

– Что это? – поинтересовался Наум.

– Откройте багажник! – послышался женский голос.

Толик первый догадался, в чем дело, рванул к багажнику и... У Степы глаза из орбит полезли, онемел, бедняга, а Толик закатился от хохота, даже за живот схватился и согнулся в три погибели у машины, успев вымолвить:

– Ты?

– Дайте попить. – Яна вылезла из багажника как ни в чем не бывало. – Я чуть не задохнулась. А кустики где? Ага, вижу. Я сейчас...

Она исчезла в кустах, а Степа остался стоять с обескураженным лицом и пока не восстановленным даром речи. Иволгин и Наум ничего не поняли, ждали, что им объяснят неожиданное появление странной девушки из багажника. Когда Яна вернулась, довольная произведенным впечатлением, шок у Степы и тогда не прошел. А она принялась рассказывать почему-то Иволгину, как ей удалось обвести вокруг пальца самих ментов:

– Я им помогала, а они меня прогнали. Представляете такую неблагодарность? Зашли мы в бар пивка попить... Кстати, Степа, я пиво терпеть не могу, это тебе на будущее. Я вернулась за сумкой, открыла машину, потом багажник, вставила ключи в зажигание, а сама залезла в багажник. Вы не подумайте, я следила, чтобы никто не залез в машину. Когда они выходили из бара, мне их хорошо было видно, только тогда я захлопнула крышку и притихла. И вот я здесь. Представьте, я весь день в багажнике пролежала! Надо размяться. Степа, не сердись, я тебе пригожусь. А есть хочется... У вас ничего куснуть нету?

Она размахивала руками, подпрыгивала, исполняя примитивные упражнения, и находилась на седьмом небе, глядя на потрясенного, безмолвного Степу.

– Я тебя... – прорезался вдруг у него голос, он побагровел и начал закатывать рукава куртки – готовился задать подруге хорошую трепку.

Яну спасла пожилая женщина, появившаяся на дороге.