Лариса Соболева - Поцелованный богом

– Трахал, говоришь? Девчонку? Больше никого не трахнешь. – А ведь пригодилась знаменитая, удобная во всех отношениях «Гарпия». Сергей, вынув широкий нож из-за спины, с силой ткнул им в пах Шеи. Вопль едва не разрушил дом. Насладившись этим звериным ревом, Сергей отпустил Шею, тот рухнул на пол. – Живи, сволочь, разрешаю. А подохнешь, не обессудь, на то не моя воля.

Ренат стучал в дверь:

– Майя, отзовись! Майя, это мы! Ты жива?

Она открыла дверь, уткнулась ему в грудь и плакала, плакала...

Федор достал свой пистолет с тремя патронами и выжидал. На выстрел в доме Писарь оглянулся, тогда-то Федор и выстрелил в него. Снова прицелился так, чтоб только ранить. Пуля задела плечо, Писарь инстинктивно схватился за него.

– Это я, одноногий, – сказал Федор.

Писарь попытался поднять руку с пистолетом, получил вторую пулю, опять не смертельную.

– С прошлого раза у меня осталось три патрона, я их приберег для тебя. Слышь, Писарь, я давно ждал и дождался. Ты – мое главное дело по жизни...

Перепуганных охранников отпустили, обошли все комнаты в поисках жены Ярослава, отыскали ее на втором этаже и закрыли дверь.

– Где она? – спросила Майя, когда Сергей и Ренат спустились.

– Поехали, – бросил Сергей, идя к выходу.

– Что с ней? – семенила следом Майя.

– Задушена, – огрызнулся он. – Хорошая компания у тебя здесь была.

Прошло два дня. Все устали, слишком много пережили, имело смысл сделать паузу. Ютились они в квартире Майи, но вскоре у Сергея нервы сдали...

Он встретился с Каюровым.

– Здравствуй, как тут у вас?

– Да черт-те что творится. Непонятные разборки, можно сказать, массовые убийства. Одни трупы подбираем.

– Я о деле Спасского спрашиваю, а не о трупах, – Сергей прикинулся шлангом.

– Специально приехал узнать.

– Работаем.

– Значит, подвижек нет? (Тот отрицательно качнул головой). Даю наколку: разведка донесла, что вам прямым ходом надо идти к Пархоменко. Есть такой?

– Есть. А на основании чего мы к нему заявимся?

– Сходи с ребятами без всяких оснований. Думаю, он как увидит вас, таки начнет без уговоров давать показания по делу Спасского. Попробуй, не прогадаешь. К тому же ты героем станешь, поверь. Да, по своим каналам я узнал, что анонимка на племянницу – пасквиль.

Глядя вслед Каюрову, Сергей посмеивался и набирал номер. Сообщив Ипполиту Матвеевичу, что тот может возвращаться в город, он поехал на вокзал.

– Ну вот и все, бабушка... – Майя поставила чемоданы в прихожей, присела на край стула. – Спасибо тебе, что даешь мне свободу.

– Майя, если ты из благодарности с Ренатом решила соединиться, то это не самый удачный способ избавиться от прошлого. Моя мать из благодарности жила с отцом почти всю жизнь, ничего хорошего из этого не вышло.

– Ты никогда о ней не рассказывала. Почему?

– Потом как-нибудь... Это не очень весело.

Майя запрокинула голову, глядя в потолок:

– Я не могу здесь оставаться. Мне противно. Все будет напоминать... Ренат предложил уехать с ним, я согласилась. Не знаю, может, это глупо... Но почему нет? Что я теряю? Страстная любовь у меня была, и хватит, думаю, разумные отношения на взаимном уважении более надежны. Я не хочу быть одна, бабушка, не хочу. А ты живи здесь, не ходи в тот дом.

– А как же твоя фирма?

– Я с Федькой договорилась, он меня заменит, а там посмотрим. Ничего, он парень с хваткой, справится. Мои риелторы ему помогут.

– Ну как знаешь. Это похоже на бегство.

– А я и бегу. Ладно, идем, а то нас заждались.

Чемоданы забросили в джип, Майя попрощалась со всеми, села. Ренат обнялся с Сергеем, тот шепнул ему:

– Ну ты мастак. Сюда приехал с ногами, отсюда уезжаешь с ногами. Гляди, ноголюб, Майку не обижай.

– Да ладно тебе, – смутился Ренат. – Да, за нож спасибо, пригодился.

– Ну, тогда держи на память. Не пригодилась.

Он положил ему на ладонь гранату, Ренат со стоном вздохнул, поняв намек.

Прошло немного времени, он выехал из города, и вдруг свернул с трассы.

– Куда это мы? – спросила Майя.

– Сейчас увидишь.

В безлюдном месте, где простиралось поле, Ренат вышел из машины и швырнул гранату. Взрыв взметнул землю, потом, все стихло. Ренат уселся за руль, включил музыку.

– Что это было? Зачем? – озадачилась Майя.

– Чтоб никому не пригодилась, – улыбнулся Ренат. – А теперь вперед!

В тот же вечер уехал к жене и Сергей.

Прошел месяц. Марлен Петрович медленно, но поправлялся. Он был мрачен, озабочен, скрашивали часы уныния только внуки. Понемногу работал, без нее, работы, жизнь останавливается, голова наполняется негативными мыслями, сердце давит.