Лариса Соболева - Фея лжи

– Ну, иди, – с сомнением буркнул Никита, он готов был отменить встречу и отвезти Алису домой.

Она сделала несколько шагов, вдруг обернулась:

– А где сумочка?

Никита огляделся – сумки на рельсах не было. Зазвенел трамвайный звонок, вагоновожатая требовала освободить проезжую часть. Никита взял за локоть Алису, отвел к остановке. Когда проехал трамвай, он еще раз обыскал глазами место, где лежала Алиса, и:

– А у тебя была сумка?

– Конечно. На плече висела. Куда она делась?

– А серьга где?

– В сумочке, как просила…

– Мотоциклист вырвал у тебя сумку, – дошло до него, он беззвучно выругался. – Блин, Лиса, какого черта ты положила серьгу в сумку?

– Ты слушал запись? – разъярилась Алиса. – Она мне сказала, в кармашек с замком положить… А ты почему не сказал, куда ее деть?

– Не кричи, – процедил он. – Черт!

– Ну, тогда я пойду и скажу ей, что сумочку украли…

– Незачем! – рявкнул Никита. – Твоя сумка давно у Инны!

– Как?! – захлопала глазами Алиса, растерявшись.

– Потом объясню, пойдем. Вот гадюка… Обвела нас вокруг пальца! Ну, я ей покажу, я ей устрою!

Эдуард Дмитриевич хохотал, слушая по телефону, каким образом забрала серьгу Инна, чем жутко злил Никиту. Злись не злись, а сережка тю-тю, и попробуй докажи, что она у Инны. Однако злость пришла к Никите не одна, с нею в нем произошел перелом, когда говоришь себе: хватит, пора завершать. Да, хотелось прихватить Инну с поличным, но и без этого довольно причин, чтоб ее засадить в клетку. Расколется, никуда не денется, выложит и про Валерку, и про Вишневского, и про Катерину Гавриловну, все расскажет, чтоб срок уменьшить чистосердечным признанием.

– Я поеду с ребятами на задержание Инны, – сказал Никита. – Думаю, она приедет домой, а мне ее бабушка откроет, там и подождем.

– Тебе давно было сказано: нечего с ней антимонии разводить, – упрекнул его Эдуард Дмитриевич. – Я тоже старый дурак, повелся у тебя на поводу. Поезжай. Жду.

Отдав Алисе ключ, Никита посадил ее в милицейскую машину и попросил не только доставить по адресу, но и проводить до двери, убедиться, что в квартире никого нет, а девушка закрылась изнутри. Сам же сел в машину вместе с тремя оперативниками и отправился задерживать Инну.

Глаза Октябрины Пахомовны широко раскрылись, когда в ее квартиру ввалили незнакомые мужчины.

– Не бойтесь, вам ничего не грозит, – успокаивая старушку, ласково говорил Никита и ввел ее в «зал». – Где Инна?

– Не… не знаю… – лепетала перепуганная бабуля. – Инночка ушла утром… А в чем дело? Вы не с добром пришли, что нужно этим людям?

– Нам нужна ваша внучка, Октябрина Пахомовна. Мы подождем ее, ладно?

– А если я не разрешу? – осторожно вымолвила она.

– Мы все равно подождем. Кстати, позвоните ей, скажите, что вы… заболели, вам необходима ее помощь. И ни слова обо мне, что ее здесь ждут.

– Принесите телефон, он на тумбочке в моей комнате.

Никита выполнил просьбу, однако внучка не взяла трубку. Никита позвонил со своего – тот же результат. Но трубка принимала звонки, значит, местонахождение Инны можно обнаружить. Никита связался с Эдуардом Дмитриевичем, тот пообещал напрячь службы и выяснить, в каком месте трубка Инны принимает сигнал. Никита звонил в течение часа на номер Инны, чтоб постоянно шел сигнал, трубку нашли на автобусной остановке у автовокзала в урне. Дали задание постам ГАИ останавливать все маршрутки и автобусы дальнего следования, описали приметы…

– Почему вы ее ищете? – робко спросила Октябрина Пахомовна. – Инночка что-то натворила?

– Да уж, натворила, – вздохнул Никита. – Ребята, посидите здесь, а я сгоняю еще в одно место, может, она там.

С ним увязался опер. А навестить Никита решил мать Левушки, надеясь, что Инну найдет у нее.

Антонина Владиславовна огорчила его:

– Нет-нет, Инна ко мне не приезжала, ни вчера, ни сегодня. Да заходите, Никита, чего на пороге-то разговаривать.

Он проследовал в комнату, скользнул глазом во вторую – Инны действительно не было, но в доме несколько комнат. Да, Никита не доверял Антонине Владиславовне, хотел удостовериться, что она по доброте душевной не прячет негодяйку, достойную апартаментов в следственном изоляторе.

– А у меня как раз картошка с курицей подоспела, – вошла за ним хозяйка. – Поедите, Никита?

– Не откажусь, – усаживаясь за стол, улыбнулся он.

Оперативника Никита оставил в машине на тот случай, если Инна побежит из глубины двора на улицу, тут-то он ее и сцапает. Эх, мечты, которые действуют по закону подлости, то есть не сбываются. Получив тарелку с едой, Никита с аппетитом ел, прикидывая в уме, как раскрутить гостеприимную хозяйку насчет Инны.