Лариса Соболева - Фея лжи

– Женщина в зеленом платье с мелкими стразами, светлая шатенка, с рассыпанными по плечам волосами сидела в ресторане с Вишневским, то есть вы, – говорил он без интонационной окраски, никак не показывая своего отношения к факту. – Между ними шел спор… Нет, они ссорились, в результате Вишневский ударил женщину…

– То есть меня! – вспыхнула Лола.

– Да, вас.

– Я похожа на женщину, которую бьют мужчины?

– Если довести до определенного состояния, то мужчина способен ударить даже королеву. Вы плеснули в него вином из бокала, пригрозили, что расправитесь с ним, и ушли. Затем, по описаниям таксистов, эта же женщина, то есть вы, вскоре после выстрела вышла из рощи и направилась в город. Приметы совпадают: на ней было зеленое платье в стразах, волосы рассыпаны по плечам… Да что там, сегодня вас опознали таксисты, когда мы с вами разговаривали, а это ни много ни мало три человека.

– Идемте, – поднялась Лола и пошла к выходу.

– Куда? – Никита не сдвинулся с места ни на шаг.

– В гардеробную. – Включив свет в небольшой комнате с открытыми шкафами с гладильной доской и утюгом, Лола обвела рукой пространство. – Ищите.

– Что я должен найти?

– Зеленое платье со стразами. У меня вульгарных нарядов нет.

– Хм! – Никита подошел к ней вплотную, чтобы рассмотреть глаза Лолы, ее лицо. – Платье можно выбросить.

Она прислонилась к стене, запрокинула назад голову и вымученно, с полнейшей безнадежностью сказала:

– Господи, это какой-то кошмар. Меня не было, но я была! Еще немного – и поверю, что я застрелила Георгия. Что мне делать?

Никита пристально вглядывался в Лолу. Даже если она и убила Вишневского, ее жаль. Да, сейчас жаль, два часа назад его обуревали противоположные чувства, просто этот мир и люди в нем изменчивы. Наверное, у нее имелись серьезные причины застрелить дружка, когда альтернативы не было, не исключено, что на кону стояла ее собственная жизнь, следовательно, действовала она в порыве отчаяния. Вот какие оправдательные мотивы нашел Никита, глядя на классический профиль Лолы, на заостренный подбородок, переходящий в шею, на выступающую грудь. Ну, как такое холеное тело положить на жесткие нары? Ах, если б она согласилась подружиться с ним… близко… очень близко…

– Лола…

– Да?

Ее головка упала на плечо, глаза уставились в его глаза, и в зрачках Никита без труда прочел опустошение и обреченность. К его огорчению, ей сейчас не до «дружбы».

– Я бы хотел вам помочь… – Никита не договорил, впрочем, конец фразы и так ясен, поэтому Лола закивала, дескать, я поняла, вы бессильны. Однако он решился на другое предложение: – Мне нужна правда. При условии, что я буду знать все, можно придумать, как вам выкрутиться.

– Для этого я вас и наняла, – вздохнула она, оттолкнувшись от стены. – Мне тоже нужна правда, но где ее искать? А выкрутиться… Почему я должна выкручиваться? Вообще-то, и на это я согласна. Но как? Надо что-то врать… Хорошо, согласна. Что врать? Как доказать, что меня не было в «Ракушке»?

Опустив голову, Никита погладил затылок, оставив на нем ладонь, застыл на некоторое время. У него изворотливый ум, что не раз подтверждалось практикой, но он впервые не имел в запасе действенного рецепта.

– Пойдемте, выпьем чего-нибудь? – предложила Лола.

– Не откажусь.

Коньяк, лимон, шоколад… И минут десять гнетущего молчания в полнейшей тишине. Никита ясно осознал, что не бросит ее, потому что поверил ей. Да, поверил! А разве не бывает на свете трюкачей-фокусников, которые, занимаясь грязными делишками, подставляют других людей? Есть такая порода, она изобретательна и способна на любую подлость. Теперь Никита думал не о том, как выкрутиться – это действительно безнадежная затея, а как и где добыть доказательства, обратные свидетельским показаниям. Кое-какие мысли зашевелились, но сначала он решил успокоить упавшую духом Лолу.

– В милиции таксистов не догадались найти.

– Да? – более чем равнодушно сказала она. – Почему?

– Очевидно, дело по убийству Вишневского попало зеленым ребятам.

– В конце концов, кто-нибудь подскажет им найти таксистов.

– Во всяком случае, это буду не я.

– Спасибо. К сожалению, мне ваше умалчивание не поможет.

Настало время поделиться соображениями.

– Я не спрашиваю, есть ли у вас враги, потому что врагами обеспечен каждый человек, часто он даже не знает своих врагов. У меня другой вопрос: вы не думаете, что вас подставил двойник?

Она очнулась, взглянула на него с изумлением и, как ему показалось, с опаской: