Лариса Соболева - Инструмент богов

– Ты тут сама справишься, а я в кабинетах приберусь, а?

– Конечно, конечно, – закивала Мила.

Как-то Тоша, забежав в туалет и затянувшись сигаретой, половину которой она выкурила утром, а половину курила сейчас, посоветовала:

– Через денек предложи бабке: вы отдохните, а вместо вас я уберусь. Поняла? Сильно не настаивай, а то они тут все с маниакальными наклонностями, черт-те в чем подозревают нас. Покурить хочешь? На две затяжки осталось.

– Я ж не курю.

– И я, когда выйду отсюда, курить брошу, это железно. Здесь не получится. Плохо, если у тебя есть зависимость, в таком дерьмовом положении она все нутро выжигает. А ты волевая, Милка.

– С чего ты взяла?

– Мне лучше сдохнуть, чем голыми руками отмывать стены от говна, которым придурки их мажут. Тьфу!

– А где ты работаешь?

– Работала! – уточнила Тоша. – После психушки меня попрут из школы, где я трудилась логопедом. Ой, лишь бы выйти отсюда с целыми мозгами, остальное не страшно. Могу на хлебе и воде посидеть до новой работы... Слушай, Мила, знаешь, о чем я подумала?

– О чем? – заинтересовалась та, Тошины советы ценнее золота.

– Не звони на мобилы и по межгороду, только на городской телефон.

– Почему?

– Сама подумай. Психушке-то придется платить, а в платежке указываются номера, на какие сделаны звонки. Выяснить, кому звонили и кто, несложно, а тебя потом не выпустят полгода. И выйдешь отсюда идиоткой, если выйдешь...

– Но это же всего лишь звонок... – растерялась Мила.

– Не наблюдательная ты, хоть и волевая. Здесь главный принцип – дисциплина, ни на йоту нельзя ее нарушить. То, что ты хочешь сделать, – проступок, думаю, его расценят как тяжкое преступление, свидетельствующее об изворотливости больной. Не смотри на меня, будто королеву дураков видишь, я знаю, что говорю. Бывает, ни бэ ни мэ – конченая идиотка, а на такие ухищрения идет – здоровому человеку не приснится.

– Что же делать?

– Кому собралась звонить?

– Матери. Она приедет и весь этот ад разнесет, а меня вытащит отсюда.

– Позвони друзьям, чтоб те позвонили матери. Все, я побежала. А ты думай.

Вот и задумалась Мила: звонить-то некому. На Серафима злилась, на свекровь тоже, подруги... Не надо было счастьем своим упиваться, упилась до дурдома. А каждый день здесь за год идет. Ложась в вонючую кровать, Мила в своем воображении давала концерты многочисленным зрителям, стала засыпать раньше, уже мало реагируя на вопли и стоны.

Наступил момент, когда она робко предложила уборщице:

– Хотите, вместо вас уберу в кабинетах?

– Да ты и так за меня шваброй махаешь, – смутилась пожилая женщина. – Я ж вижу, тряпка не по тебе, умаялась.

– За работой время летит, а не ползет. Вам тоже нелегко спину гнуть.

– Не говори. И возраст, и радикулит проклятый, и суставы... Хорошая ты девка, Мила. Ладно, прибирайся, а я в процедурный пойду.

Мила вошла и замерла. Вот он – телефон. Только бы никто не вошел, только бы взяли трубку... Она приблизилась к столу на цыпочках, как воровка. Сняла трубку и быстро нажала на клавиши. Звонила на вахту филармонии, трубку сняла вахтерша, голос ее Мила узнала и затараторила:

– Это Мила Чибис. Прошу вас, скажите Алику, чтоб каждый день ждал моего звонка с четырех дня до...

– Мила, ты? – воскликнула вахтерша. – Так Алик вот, как раз идет...

– Дайте ему трубку! – закричала она, слыша переговоры Алика с вахтершей.

– Милка, это я, – сказал Алик. – Как отдыхаешь? Тебя...

– Алик, я сижу в психушке. Помоги мне, сообщи...

Дверь распахнулась, на пороге стояла врачиха с глазами-буравчиками.

– Я... позвонить... – залепетала Мила, от прилива крови к голове зашумело в ушах, она не слышала, что говорил Алик. – Предупредить, чтоб не волновались, у меня все хорошо...

Вместо обещанных двух дней Вячеслав не выпускал из виду Серафима целых четыре. Далила не спорила, не ныла, в чем, наверное, не последнюю роль сыграл Игорь. Наконец Вячеслав успокоился: за Серафимом не следят. И разрешил Далиле увидеться с зятем, выяснить, в каком санатории находится Мила, чтобы поехать к ней. Далила собиралась на встречу, как вдруг влетел Вячеслав:

– Не звонили зятю?

– Нет пока...

– Свидание отменяется. Игорь, идемте ко мне...

– Подождите, Вячеслав! – остановила его она. – В чем дело? Что случилось? – Тот молчал, как партизан, в сердцах Далила швырнула сумку на диван. – В конце концов, я имею право знать!

– Что вы хотите знать? – бесстрастным тоном спросил он.