Марк Ланской - Трудный поиск. Глухое дело

Когда Тимофей Зубаркин вошел в комнату и уже на пороге стащил с головы армейскую фуражку, потерявшую форму и цвет, угадывать было нечего. На вздувшемся грязно-сером лице свидетеля Колесников прочел четкий медицинский диагноз: «Хронический алкоголизм с явлениями психической деградации». Одетый в тряпье, которое уже невозможно было обменять даже на кружку пива, Зубаркин заторопился к столу и предъявил повестку, плясавшую в его трясущейся руке.

Это был главный свидетель обвинения. Он сидел рядом с Чубасовым на скамейке у продмага. На его глазах Чубасова убили.

Зубаркина уже допрашивали и Лукин и районный прокурор. Обоим он врал одно и то же. Приготовился врать и на сей раз. Отвечал теми же словами, притворялся более дурашливым, чем был на самом деле.

Колесников подготовил еще одну серию вопросов.

— Кем вам доводился Чубасов по родственной линии?

— Которая линия?

— Чубасов ваш родственник. Я спрашиваю: кем он вам доводился?

— Евонная мамаша, значит, тетя Лукерья, с моей мамашей сестры. Вот и считайте.

— Двоюродный брат?

— Выходит, так.

— Прежде чем приехать сюда, он советовался с вами. Что вы ответили ему на письмо?

— А чего мне? Захотел и приехал.

— Вы были рады его приезду?

— А чего мне радоваться?

— Вы кому-нибудь говорили, что он собирается приехать?

— Не помню... Может, говорил...

— Постарайтесь вспомнить, кому вы говорили.

Зубаркин свесил синюю губу и молчал.

— Может быть, когда выпивали, хвастались — вот, мол, приезжает брат богатый, с деньгами. Вспомните, был с кем такой разговор?

— Может, был... Не запомнил.

— Вспомните, что говорили люди, когда узнали, что приедет Чубасов.

— Чего?

— Я спрашиваю, что говорили люди, ваши знакомые, когда узнали, что приедет ваш двоюродный брат?

— Какие знакомые?

— Вы что, в деревне никого не знаете?

— Всех знаю.

— Тем более. Что они при вас говорили? Может быть, радовались, просили привести Чубасова в гости?

Зубаркин уловил насмешку и поднял на следователя заплывшие глаза.

— Никуда мы в гости не ходили.

— Это я знаю. Я спрашиваю, что было до его приезда. Если в гости не приглашали, то, может быть, наоборот, — сердились, угрожали расправиться с Чубасовым. Не слыхали таких угроз?

— Всяко болтали.

— Кто болтал?

— Не запомнил.

— Вы Шулякова Семена знаете?

— Ну, знаю.

— Вот он сам признается, что говорил: «Приедет твой — убью!» Значит, был такой разговор?

— Шуляк не убивал.

— А кто убил?

Зубаркин умел молчать, как тумба.

— Я вас спрашиваю, Зубаркин, если вы твердо говорите, что Чубасова убил не Шуляков, значит, вы знаете, кто убил. Назовите имя.

— Не видал.

— Зубаркин! Я еще раз напоминаю вам об ответственности за ложные показания.

Колесников полистал дело, чтобы вернуть ускользающее самообладание.

— Вы знали о преступлениях, которые совершил Чубасов во время оккупации?

— Какие преступления?

— Те, за которые он был осужден. Он служил старостой у немцев, предал партизан.

— Мало чего брешут.

— Значит, вы считали его хорошим человеком?

— А чего мне считать, не булгахтер.

— Ну, приехал он к вам, поселился. О чем меж вами разговор шел?

— Какой еще разговор?

— Говорили вы о чем-нибудь с Чубасовым?

— А чего говорить. Поставил пол-литру, опосля добавил, и весь разговор.

— Он жил у вас пять дней. Два дня никуда не выходил. Не говорил он вам, почему не выходит, кого боится?

— Не говорил.

— Послушайте, Зубаркин. Убили вашего двоюродного брата. Вы считаете, что он ни в чем не виноват. Значит, убили его ни за что. Так?

— По злости убили.

— Почему же вы не хотите помочь следствию? Как по-вашему, нужно убийцу наказать или пусть гуляет?

— Не видал.

— Не могли вы не видеть. Вы сидели рядом с Чубасовым у продмага, на одной скамейке. Сидели или не сидели?

— Ну, сидели.

— Расскажите, кого вы видели, когда пили на скамейке водку, кто проходил мимо?

— Всякие ходили.

— Назовите их.

— Бабы ходили.

— Какие бабы? Назовите фамилии.

— Наши бабы.

— Как их зовут?

— Ну, Нюшка ходила.

— Как ее фамилия?

— Ну, Нюшка, известно какая — Савельева.

— Очень хорошо. У вас отличная память. Еще кого помните.

— Никого больше.

— Как же вы не запомнили, если Чубасов приглашал проходящих выпить с ним. Кого он приглашал?

— А я почем знаю? То его дело, кого хотел, того звал.

— Но вы же сидели рядом.

— Ну, сидел.

— Тут же у скамейки его убили. Куда же вы смотрели?