Йенс Шпаршу - Маска Лафатера

Или, например, проблемы, то и дело возникающие в арабском мире! Европейские политики и деловые люди регулярно выражают недовольство в связи с тем, что на Ближнем Востоке, общаясь с людьми, они сплошь и рядом чувствуют себя загнанными в угол. Поначалу высказывались предположения, что причиной тому фундаменталистские настроения! «Пер Кон» занялась этим вопросом, и исследования на месте вскрыли истинную причину: у арабов в процессе диалога традиционно принято смотреть в лицо собеседника с близкого расстояния. Европейцы же ненарочито, однако с неизменным упорством отступают назад, дабы восстановить привычную для них европейскую дистанцию. Таким образом, в переговорных залах происходят непрерывные, непонятные ни той ни другой стороне охотничьи погони, в результате которых европейцы рано или поздно, однако неизбежно упираются спинами в стену — отсюда и ощущение загнанности.

Также «Пер Кон» оказывала посредническую помощь, что-то вроде услуги переводчика. Хотя мимику и жесты можно назвать интернациональными способами общения, несомненно, что и здесь также надобно учитывать национальные особенности и культурную специфику каждой страны.

Еще одна, чуть ли не главная задача: консультировать руководство фирм в вопросах приобретения наиболее «продаваемых» лиц. Точно так же это касается телевидения, политических партий и прочих организаций, ориентирующихся на публику и рейтинги. Мы живем в мире пиктограмм, то есть знаков и сигналов. Сегодня над нами властвуют принципы моментального восприятия; как следствие, мы получаем скрытую неграмотность. В связи с этим сложные программы должны быть основательно упрощены — визуализированы. Решительно сдвинутые, кричащие о властолюбии брови политика скажут о нем больше, чем тысяча слов его оппонента! Чем меньше ясности и внятности в политтехнологиях кандидата, тем важнее придать ему понятный, доступный всем и каждому, вызывающий доверие облик. Тогда его лицо становится своего рода обращением, говорящим само за себя. Кстати, одно из гениальных изобретений «Пер Кон» — неразрывное отождествление того или иного телешоу с обликом его ведущего. Например, «Шоу Макса Менке»! Концепция, имеющая успех и по сей день, многократно используемая, невзирая на то, что скрытое в ней ненавязчивое, но безусловное порабощение общественного мнения нет-нет, да и вызывает протесты и нарекания отдельных лиц.

Я задумчиво тыкал палочками в обильную порцию своей острой еды. Глянул на госпожу Сцабо: «Милое мое дитя, чего же ты от меня хочешь? Ты уже прочла целую лекцию, интересную, познавательную, но почему? Чего ради ты мне все это рассказываешь?»

— Все это я рассказываю вам лишь затем, чтобы вы поняли — я играю с открытыми картами.

— С открытыми картами? Да это ведь и не игра вовсе.

Жаль, я-то надеялся, что разговор у нас пойдет в ином ключе.

— Что, простите?

— Да ничего. Я просто размышлял над тем, что вы сейчас сказали.

— У тебя же на лице написано, что ты лжешь, — «уголки его рта предательски дрогнули» и так далее. Зачем обманывать себя и друг друга? Ведь большинство наших понятий о физиогномике не выходит за рамки тривиальных интрижек.

Я понял, что краснею, и сделал глоток воды.

— Так или иначе, полагаю, вы понимаете, как актуально, как важно изучение Лафатера, учитывая, что визуализация современного общества шагает вперед семимильными шагами. Важно и для политики, и для экономики. Физиогномика давно перестала быть достоянием одних лишь экспертов. Лафатер теперь актуальнее, чем когда-либо.

Тут я тщательно вытер губы салфеткой.

— Милая госпожа Сцабо! Все, чем вы занимаетесь, несомненно, весьма любопытно и познавательно, но не хотите же вы убедить меня, что ваши исследования все еще хоть как-то связаны со стариком Лафатером.

Она сощурилась и посмотрела на меня в упор:

— С Лафатером они связаны отдаленно, но только потому, что в его науке мы успели шагнуть далеко вперед. Если хотите, все это можно назвать Коперниковым витком физиогномики!

— Хорошо, пусть так. Но должны же вы признать, что — не принимая во внимание отдельных случаев — основная проблема все же остается: увязать лицо человека с его характером чаще всего довольно-таки сложно, разве я не прав?

И я усмехнулся уголком рта.

— Ну так что же?

— Вы спрашиваете, что же? Странно слышать это от вас…

— Да, но ведь не в этом дело! Вопрос в другом: как оно влияет на окружающих? Насколько оно может быть интересным, живым или просто разным? Мы давно уже не задаемся вопросом, каким образом неведомое, внутреннее «я» и внешность человека могут зависеть друг от друга, а ведь связь загадочна. Нет, все куда прагматичнее: какое впечатление производит то или иное выражение лица? Понимаете? Если обратиться к статистике, выяснится, к примеру, что более пятидесяти процентов опрошенных считают лицо А заслуживающим доверия. Вот что главное. При этом совсем не важно, достоин ли как человек этого доверия на самом деле или нет, проверить же зачастую довольно сложно. Таким образом, под исследования свои мы подводим чисто математическую базу, ничем при этом не спекулируя.