Михаил Март - Усталая смерть

В темной нише ярко светились красные огоньки таймера, отсчитывающие секунды. Мигали индикаторы. Грозные и неумолимые цифры показывали ему, что до взрыва осталось двадцать шесть минут.

Сергей вздохнул. Самое главное сейчас не думать о времени, а делать свою работу. Лишняя нервозность может все испортить, или, другими словами, взорвать полрайона в центре Москвы.

Леха оказался прав. Датчик был прикручен к трубе изоляционной лентой.

Сергей поднял с пола струбцины и начал примерять каждую. Подошла только одна. Он надел тиски с нижней части трубы и стянул датчик с обеих сторон, подставив резинки на зажимах, чтобы не повредить аппарат. Теперь он держался прочно. Изоляцию пришлось срезать ножом, но она очень плохо отдиралась от верхней крышки. Секундомер продолжал неумолимо отсчитывать секунды.

Оголив крышку, он взял отвертку и осторожно отвинтил болты. Таймер продолжал работать и после того, как он отложил его в сторону.

Батарейка шахтерского фонаря подсела, и луч уже не был таким ярким. Наконец он обнаружил реле.

Оно находилось под платой, и требовался очень тонкий и узкий, размером со спичку, кусочек текстолита, чтобы просунуть его между контактами. У него имелся большой запас пластин разных размеров, но не таких узких. Ни одна не подходила.

На раздумья времени не хватало. Он обломил кусачками одну пластину, сел на ступени и начал ее обтачивать об каменную лестницу. О надфилях и напильниках он не подумал. В таких делах подобный инструмент не использовался.

Фонарь пришлось выключить, чтобы не растрачивать энергию батарейки. Работал на ощупь, вслепую, обливаясь потом. Текстолит плохо поддавался обработке. Терять драгоценные секунды на примерку он не мог. Светящаяся крышка таймера показывала остаток времени. У него имелось еще семь минут. Сергей тер и тер текстолит о ступени, сдирая кожу на пальцах вместе с капризным материалом.

Пластинка становилась тоньше и тоньше. И вот он решил, что она доведена до нужного размера. Встал, включил фонарь и подошел к датчику.

До взрыва оставалось три минуты десять секунд.

Нет. Он не мог! От перенапряжения тряслись руки.

Сергей вздохнул. Опустил руки, закрыл глаза и запрокинул голову. Он стоял не двигаясь, восстанавливая дыхание, и слышал, как бешено колотится сердце. О таймере пришлось забыть. Собрав остаток сил и волю в кулак, он вновь склонился над датчиком. От напряжения глаза начали слезиться. Свет тускнел. Вцепившись левой рукой в раму, он превратил ее в некий упор и положил правую руку сверху. Держа в пальцах текстолитовую зубочистку, он начал подсовывать ее под плату. Все внимание было сосредоточено на контактах. Пластинка должна попасть точно в то место, где они должны замкнуться. Таймер отсчитывал последние секунды. Девять, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один, ноль. Контакты сомкнулись, зажав пластинку с двух сторон, Сергей зажмурился и ждал.

Тишина! Опять тишина! Он жив! Получилось!

Но пластинка была слишком тонкой и могла в любую секунду выскользнуть.

Сергей ослабил струбцину и осторожно взял датчик в руки. Он держал увесистый пенал, как пасхальное яйцо из тончайшего стекла. Приподняв его над головой, Сергей едва увидел мелкие шурупчики в нижней крышке. Присев на корточки, он нащупал на полу тонкую отвертку и, стирая рукавами с лица пот и слезы, начал осторожно выкручивать мелкие болтики. Один, второй, третий, четвертый. Крышка упала, и из гнезда вывалилась крохотная батарейка. Таймер тут же погас.

Вот теперь он мог быть по-настоящему спокойным и уверенным в завершении операции.

Площадь ждала с замиранием. Люди превратились в статуи. Толчея прекратилась.

Двери здания распахнулись, и на свежий воздух вышел молодой парень в серой куртке, с рюкзаком за спиной. Он сделал несколько шагов вперед по брусчатке и поднял правую руку вверх, сжимая в ней какой-то черный пенал, похожий на блок сигарет.

Толпа взревела и прорвала оцепление.

В семнадцать часов двадцать минут военный вертолет приземлился на посадочной площадке. Двери отворились, и по трапу спустились двое пожилых мужчин: один в кожаной куртке, второй в промасленной телогрейке.

Их встречали странные люди. Во-первых, они были в штатском, а во-вторых, среди них находилась женщина. Трудно себе представить, что в десантных войсках служат фотомодели. Да и хлеба с солью они в руках не держали.

Братья Поплавские немного растерялись.

Группа во главе с дамой приблизилась к пассажирам.