Михаил Март - Усталая смерть

Он покружился и, остановившись, указал пальцем на возвышающееся над всеми остальными здание, похожее на башню со шпилем. На крыше светилась неоновая надпись «Ньюбанк».

— Как думаешь, Алексей, километр будет до той пигалицы?

— Меньше, — ответил Белоусов.

— Ошибаешься. Я промерял. Но самое смешное, что «Брата-4» занесли туда в мешке из-под денег с инкассаторской пломбой, которую никто не имеет права снять, кроме заведующего хранилищем ценных бумаг в присутствии главбуха. Только мешок не попал в хранилище, а очутился на крыше лифта. Ночью кабина стоит на первом этаже в самом центре зала.

Василий достал датчик и начал прикручивать его изоляционной лентой к антенне.

— Дурак ты, Вася, — усмехаясь, сказал Белоусов.

Тот замер и поднял глаза, уставившись на инвалида.

— Так… Не понял.

— Прежде чем взрывчатку закладывать, меня бы спросил. Тоже мне специалист хренов нашелся. Ты мне деньги платишь и сам же все скрываешь. Вся взрывная волна вверх уйдет по лифтовой шахте. Повышибает двери и крышу сорвет, а зданию ничего не будет, если у него фундамент крепкий. Только шума наделаешь, и больше ничего.

— Здание стоит на сваях. Его ветром может сдуть. И места у нас не было мешок спрятать. Это банк все же, а не кинотеатр.

Закрепив датчик, Василий выпрямился и кивнул на выход.

— Пошли. Сейчас проверим, кто из нас дурак, а кто чересчур умный.

Яков отъехал кварталов на пять от того подъезда, где они оставили датчик.

Василий достал из портфеля ноутбук и подал компьютер Белоусову.

— Давай, мастер. Командуй. Код 3751012. Запускай программу, набирай код и нажимай «Enter».

На экране загорелся ответ: «Код принят».

Доверие или провокация? Алексей не мог понять странного жеста своего опекуна, но вынужден был подчиниться. Докатался. Сам будет крушить все вокруг. Собственными руками. Он помнил, что Василий как-то проговорился, что у него есть четыре шарика-детонатора. Один ушел на дачу министра, второй — на банк, а еще два куда?

Одно утешало: ночь, в здании банка никого нет. А банкиры себе еще построят. Чай, люди не бедные.

Алексей набрал код и нажал клавишу «Enter». На экране загорелся ответ: «Код принят».

— Молодец! — воскликнул Василий и глянул на часы. — Через шестьдесят минут продолжим тему о дураках.

Задело гада, подумал Белоусов. Манией величия страдает. Втемяшил себе в башку, что всем миром управлять может. Не управлять, так разрушать. Что этому психу еще в голову взбредет? Он все про Курский вокзал бредил. И еще. Он все время прикручивает датчик изоляцией. В прошлый раз к дереву, сейчас к антенне, а когда болтал про вокзал, хотел привязать его к ручке заброшенного в тупике вагона. Фантазия не богатая, и ума не очень много. Вряд ли он будет крепить датчик по-новому. Способ проверенный и себя оправдал. А значит, крышку датчика уже не отвинтить. Болты под изолентой, а ее не срежешь и не сдерешь, если только… В голову пришла любопытная идея, и Алексей улыбнулся.

— Чего радуешься раньше времени? — спросил Василий, взмокший от волнения.

— Скажи, Вася, а какая польза от уничтожения какого-то банка?

— Банк тут ни при чем. Это акция устрашения. Не волнуйся, Алеша. Мирных обывателей мы попусту губить не будем. Но властям полезно знать, кто в городе истинный хозяин. Слишком бесцеремонно себя ведут.

Механизм сработал точно в срок. Земля содрогнулась под колесами машины.

— Ты сам себя недооцениваешь, Алеша. Ни одна коробка не устоит против твоего «Брата-4». И шахта лифта тут ни при чем. Поехали домой, Яша. Все и без того ясно. Утром все подробности увидим в новостях. Опять чеченцев трясти начнут.

Машина с визгом сорвалась с места.

Эту ночь Журавлев провел с Ириной на охраняемой квартире. В постель они не ложились, а сидели на кухне, пили кофе и разговаривали. Пепельница была полна окурков.

— Мы ничего не смогли сделать, Ириша, — оправдывался Вадим. — Когда ты рассказала Насте об исчезновении Марины, она уже была мертва больше суток. Патологоанатом установил время смерти. Убийца уничтожен, а его сообщники арестованы.

— А как же Иван? — сквозь слезы спросила Ирина. — Он же ее очень любил.

— Да. Он был на опознании. Потом вернулся домой, лег в ванну и перерезал себе вены. Его спасти тоже не удалось. И бесполезно. Он все равно не стал бы жить.

— Не дождались они своего сыночка. Парень через месяц освобождается. Мальчишка совсем. Помочь бы ему надо. А то заблудится.

— Поможем. Мы вместе. Возьму его к нам на работу. Будем учить сыскному делу. Тюремный опыт тоже чего-то да стоит.