Екатерина Савина - Восставшая из ада

– Какой генерал? – не поняла я. – Какой Петя?

– Ах, да, – спохватился опер. – Ты же проспала все.

Выйди, посмотри, на своего красавца – он или не он. Сейчас его принесут...

Я попыталась выйти из машины, но вдруг резкая боль пронзила мою ногу. Я вскрикнула.

– Это что такое? – поднял брови опер. – Что у тебя с ногой? Как распухла...

Он наклонился и осторожно дотронулся до моей лодыжки.

– Да это же перелом, – удивленно проговорил он, – нет, только вывих... Когда же ты успела? Ведь ты не выходила из машины? Спала.

Из ворот дачи показался еще один опер. Рука у него была перебинтована.

– Скорая не едет долго! – крикнул он. – Девчонке совсем плохо – истерика!

– Какой девчонке? – снова спросила я. – Что здесь произошло?

Все по порядку мне объяснили только через несколько часов. Как оказалось киллер ехал в дачный поселок не отсидеться, а – выполнить задание. Прежде чем, подоспела опергруппа, он успел наповал застрелить генерала и смертельно ранить одного из его телохранителей. Потом пытался убежать, но был перехвачен тем самым опером Петей – оперу он прострелил руку, но тут же сам получил две пули в грудь и через несколько секунд скончался не приходя в сознания.

Так что опознавать мне приходилось не его, а уже – его тело.

Генерал, которого заказали киллеру, погиб, погиб и сам киллер. Следовательно – тайной осталось то, из-за чего погиб генерал.

О том, кто заказчик этого преступления, я догадывалась.

Да что там догадывалась – знала наверняка, но никаких доказательств у меня не было.

Менты по моей просьбе отвезли меня на квартиру к Васику и оставили в покое на несколько часов.

В полутемном своем кабинете очнулся Захар.

– Ящер! – сорванным голосом закричал он.

Тотчас на пороге появился Ящер. Бритая голова его лоснилась от пота. В руке он держал сотовый телефон.

– Катастрофа, хозяин! – быстро заговорил он. – Звонил Иван Александрович, говорил, что Лысый должен был позвонить после выполнения задание и не позвонил. Сам Иван Александрович до Лысого не может добраться. Тот не отвечает на звонки. Когти надо рвать, – добавил еще Ящер.

Захар долго не размышлял.

– Собирай чемоданы, – приказал он, – едем в... Америку... нет. В Англию... близко. Едем в Австралию. Нужно уйти на дно на некоторое время... Позвони... сам знаешь кому – пусть оформят на меня и на тебя визы на выезд и подготовят все необходимые документы... Я разберусь с банковскими счетами.

Ящер выбежал из кабинета. Захар взял в руки свое зеркало и медленно проговорил, неизвестно к кому обращаясь, вглядываясь в расплывающиеся мутные очертания собственного отражения:

– Я еще вернусь... А когда я вернусь, тебе, сука, тошно станет...

И положил зеркало на стол лицевой стороной книзу.

Давно началась новая неделя. Мы втроем рядышком сидели на скамейке у могильной плиты. Я смотрела на фотографию на памятнике и не могла избавиться от ощущения, что я смотрюсь в зеркало.

– Да, – вздохнув, проговорил Васик, – не думал, что все так обернется. Наталья никогда не говорила мне, что у нее есть сестра.

– Главное, что все закончилось, – сказала молчавшая до сих пор Даша, – нам ничего больше не угрожает. И Захар исчез куда-то... Я от одного парня из Общества слышала, будто Захар говорил ему, что он еще обязательно вернется...

– Хорошо бы он навсегда исчез, – проворчал Васик, – гнида лысая... Упырь... А я ведь, Оля, с самого начала чувствовал, что ты – не Наталья. Только объяснить это никак не мог... Оль, ты слышишь?

Я не участвовала в разговоре, всматриваясь в улыбающееся лицо моей покойной сестры. Я знала, что Захар еще не раз вторгнется в мою жизнь, но теперь была спокойна. Что-то новое поселилось у меня в груди. Я теперь ощущала необъяснимую силу и готовность к любым испытаниям.

И дело было не только в моих экстрасенсорных способностях, которые открылись у меня недавно и при совершенно удивительных обстоятельствах.

Просто, когда я клала руку на холодную могильную плиту, я чувствовала не сырой камень, а теплое прикосновение самого близкого мне человека – родной сестры-близняшки Натальи.