Энн Грэнджер - Хорошее время для убийства

Мередит выпрямила спину.

— По-моему, все люди склонны отстаивать свою точку зрения. И вообще… — Она понимала, что напрасно ввязывается в спор, но ничего не могла с собой поделать. — Вот, взгляните! — Она указала на плакат, призывающий местных жителей полюбоваться, как будут казнить трех преступников. — Реформа уголовного права была нужна нам, как воздух! Возможно, сейчас требуется новая реформа. Представления о том, как обществу обходиться с преступниками, постоянно меняются, как меняются и представления о справедливости и правосудии. Еще сравнительно недавно человека могли повесить за поджог стога сена! Спасибо людям, которые готовы бороться с системой, которую они считают несправедливой.

— Даже если они останавливают прохожих на улице в предпраздничный день и призывают подписать дурацкую петицию? — коварно спросил Маркби.

— Так нечестно! — возмутилась Мередит. — Ну хорошо, да, если угодно! Даже если их действия и означают некоторые неудобства для других! Кстати, кажется, Динс не призывает запретить псовую охоту на муниципальных землях.

— Динс занимается делами, которые получают большой общественный резонанс, — сухо ответил Маркби. — И на этом можно поставить точку. Я же просто скептик. — Он посмотрел на Мередит поверх кружки, словно призывая ее согласиться с его последним утверждением.

Но Мередит была не из тех, кого можно легко сбить с избранного курса.

— Я не исключаю, что дела, которыми он занимается, привлекают к себе большое внимание именно благодаря его вмешательству! Что, по-моему, замечательно. Человек делает свое дело.

В глазах Маркби появилось выражение вселенской усталости. Видимо, подобные возражения ему приходилось выслушивать не однажды.

— Наш разговор грозит перерасти в бесконечные пререкания из-за пустяков, — заметил он. — Или вы собираетесь выступить в роли адвоката дьявола?

— Нет, не собираюсь! — воскликнула разгоряченная Мередит, сдвигаясь на кончик стула. Длинная прядь закрыла ей глаза, но она и не подумала ее убрать. — Я не призываю причислить Динса к лику святых! Но по-моему, он заслуживает уважения.

Маркби хмыкнул и с жаром набросился на ромштекс. Но долго не выдержал и заговорил с набитым ртом:

— Ладно, хорошо. Сознаюсь, я недолюбливаю людей, которые зарабатывают себе на жизнь, выступая против существующих порядков. Но я всегда поддерживаю тех, кто борется с несправедливостью. Я теряю терпение и выхожу из себя только в том случае, если мои оппоненты чересчур самоуверенны. Я всегда готов выслушать разумные рассуждения и веские аргументы. А еще мне не нравится, когда мои собеседники отказываются признать истину, если она им неприятна, и не отличают добро от зла. Они пытаются смешать их, хотя добро и зло — вещи, противоположные друг другу! — Старший инспектор ненадолго замолчал, вероятно боясь подавиться. Через секунду-другую, проглотив мясо, он заговорил медленно и членораздельно: — Смею заметить, современная теология тут не очень-то помогает. Я уже не говорю о современных педагогических воззрениях. Но иногда он просто бывает не прав — не прав, и все! — Маркби решительно кивнул, подкрепляя собственное суждение.

— Значит, вы верите в дьявола? — с любопытством спросила Мередит. Она часто гадала, верят ли полицейские в то, в чем сегодня модно сомневаться.

— О да! — Маркби отложил нож и вилку и смерил ее серьезным взглядом. — Да, конечно. Еще как верю. В рога, копыта, раздвоенный хвост и все такое. — Он ухмыльнулся.

Мередит не улыбнулась в ответ, хотя и понимала, что ее собеседник таким образом старается разрядить обстановку. Она молча и задумчиво смотрела на него.

Снова посерьезнев, Алан продолжил:

— Иногда зло приобретает материальную оболочку, пусть и не такую сказочную. Мне неоднократно приходилось беседовать с закоренелыми преступниками, совершавшими самые жестокие и гнусные злодеяния. Клянусь, иногда мне казалось, что вместе с нами в комнате находился сам дьявол!

— А как же добро? Оно тоже существует в реальном виде?

— Да, конечно. И добро тоже. В мире больше добрых людей, чем мы думаем.

— Куда же вы поместите Динса? На сторону ангелов или наоборот?

Маркби улыбнулся; на лице его снова появилось обычное слегка смущенное выражение.

— Ведь я же не могу сказать «куда-нибудь посередине», верно? Особенно после того, как я его только что охарактеризовал. Я не сторонник деления мира на черное и белое. Разумеется, между черным и белым есть большое серое поле. Я говорил о крайностях. Что же касается Динса, то, по-моему, он просто дурак. Дурак — это вполне почтенный, освященный веками образ. Но скоро Рождество, и я должен проявить милосердие. Намерения у Динса добрые. Только бы он не путался у меня под ногами! Хотите еще выпить?