Марина Серова - Остров мечты

Владимир Сергеевич все-таки не удержался и высказался:

– Вот дурной, не мог предупредить!

– Любовь нечаянно нагрянет, – не удержалась я, чтобы не съехидничать. Тоже встала и пошла вслед за Наткой.

– Где она? – спросила я секретаршу.

Та показала на среднюю дверь, ведущую, как выяснилось, в коридор. Там тоже было несколько дверей. Осмотревшись, я потянула самую последнюю, оказавшуюся, как я и предположила, туалетной. Натка стояла, склонившись над раковиной. Я заперла на задвижку входную дверь.

Ну, надо же так расстраиваться! Вот тебе и железная бизнес-леди...

– Фу, как тут накурено, меня от дыма тошнит, – пожаловалась Натка.

– И давно? – спросила я.

– С неделю.

– Алик знает?

– Это было не так сильно, я не придавала значения. – Голос одноклассницы задрожал. Сейчас расплачется...

– То есть ты сама не знаешь, почему тебя тошнит?

– Вчера вечером я проверилась. Тест положительный.

– Поздравляю.

Мы помолчали.

– Ну, что? Берем себя в руки! – Я погладила Натку по плечу. – Теперь тебе есть ради кого жить.

Натка оглянулась вокруг в поисках сумочки.

– Оставила в кабинете Перова? – спросила я. – Подожди, сейчас принесу.

Забирая Наткин баул (мне совсем не по нутру современная мода на громадные сумки: даже разукрашенные многочисленными «молниями» и кармашками, они все равно напоминают хозяйственные сумки наших бабушек), я, между прочим, спросила у Владимира Сергеевича:

– А что значит «режим 30—60—120»?

– При отключении от постоянного питания датчик сигнализации переходит на автономное и ради экономии передает сигнал не постоянно, а выходит в эфир первые три часа – через тридцать минут, потом через шестьдесят, а затем через сто двадцать.

«Значит, все-таки позаботился о секретности», – решила я.

– Спасибо за содействие, – с этими словами я вышла из кабинета мыльниковского зама, которому теперь придется решать проблему, как выкрутиться из ситуации, когда он сдал своего шефа жене.

Натка уже не плакала, но выглядела очень подавленной. Она достала из сумочки пудреницу и больше для проформы провела по лицу пуховкой.

– Ты проводишь меня домой?

– Конечно, тебе за руль сейчас садиться не надо.

Собравшись с силами, Натка попробовала вернуть себе свою решительную походку. Я отправилась следом, прихватив с раковины скомканный полунамокший кусочек бумаги. Пока мы шли по коридору, я его расправила и рассмотрела. Это был, как я и предполагала, телефонный номер предполагаемой пассии Мыльникова.

Кивнув на прощание секретарше и даже не заглянув к Перову, мы прошествовали к выходу.

В пробках постояли немного и минут через сорок уже входили в квартиру Натки.

Виктор доложил, что звонила из Воленска Юля, спрашивала, нет ли новостей у нас – у них самих ничего не прояснилось.

– Ты пообедал? – поинтересовалась у брата Натка.

– Я чай пил с бутербродами, – ответил тот.

– Пойди поешь щей и можешь быть свободен, – сказала Земскова.

– Как, – удивился Виктор, – а Алик?

– Козел твой Алик! – опять начала заводиться одноклассница.

Виктор, видно, смекнув, что произошло, стушевался и быстро ретировался в кухню.

Натка уселась на диван и дала волю слезам.

От нечего делать я подошла к окну и поняла, почему одноклассница не стала покупать квартиру в тесном, забитом транспортом центре города. Новый микрорайон располагался на одном из окружавших центральную часть города холмов, и из окна открывался замечательный вид на речные просторы и панораму городских улиц. А как, наверное, красиво смотреть отсюда на ночной Тарасов, залитый огнями реклам и окон многоэтажек, с гирляндой фонарей, освещающих мост через Волгу! Да и сейчас, солнечным осенним днем, весь расцвеченный первым золотом кленов в обрамлении задержавшихся в лете березок, город смотрелся очень живописно. Даже расположившийся вокруг Наткиного дома новый микрорайон избежал привычной строительной неразберихи и уже радовал глаз асфальтированными дорогами, выложенными плиткой тротуарами с аккуратными бордюрами и пока еще слегка намеченными, но уже просматривающимися зелеными зонами, детскими и спортивными площадками и автомобильными стоянками. Неужели мы все-таки научимся не просто лепить однотипные многоэтажки, навечно погрязшие в строительном мусоре, а начнем наконец-то создавать комфортную для человека городскую среду?

Мое внимание привлек автовладелец, копавшийся в моторе белой «Лады», одиноко расположившейся в углу почти пустой автостоянки. Глядя на него, я вспомнила, что что-то резануло мне ухо во время беседы в кабинете Перова. Подсознание отметило какую-то нестыковку, нелогичность поступка Алика. Впрочем, мы, женщины, не всегда понимаем логику влюбленного не в нас мужчины. Влюбленного? Я повернулась к застывшей на диване Натке: