Екатерина Гринева - Адвокат ангела, или Дважды не воскресают

– Да, я хотела бы еще спросить вас о гонораре…

– Когда я приму окончательное решение, тогда и поговорим. Я не могу давать ответ с ходу… Давайте сделаем так: я подумаю и перезвоню вам. Оставьте мне ваши телефоны, домашний и мобильный.

Я продиктовала ему свои телефоны. Он их записал и посмотрел на меня, как бы ожидая, что я ему cкажу еще…В глубине его ярко-синих глаз я прочитала легкую настороженность, любопытство и досаду, словно я отняла у него драгоценное время, которое он мог потратить на что-то другое, более важное и существенное. И еще мне показалось, что в его взгляде читалась жалость, смешанная со снисходительностью. Вот уж этого я стерпеть никак не могла! Я качнулась назад, словно меня ударили, и тряхнула головой. Во мне взыграла женская гордость. Я вдруг вспомнила, что я – Наташка Рагозина, по которой в свое время сохли многие парни, что я всегда пользовалась вниманием со стороны мужчин и вертела ими, как хотела. А сейчас на меня смотрят так, словно бросают голодной собачонке косточку! Меня воспринимают не как женщину, а как бедную клиентку, которая пришла о чем-то умолять!

Коварный план созрел в моей голове мгновенно. Я закусила губу и устремила на Полынникова пристальный взгляд. Какое-то время мы смотрели друг на друга, не отрываясь, но потом он не выдержал и отвел взгляд первым.

– Что-то еще? – и в его голосе прозвучало легкое раздражение.

– Вы знаете, из-за этой истории я оказалась полностью выбита из колеи и чувствую себя ужасно несчастной и одинокой. Говорят, что хорошие адвокаты всегда отличные психологи. – Я сделала паузу. Полынников никак не отреагировал на мои слова. – Я приглашаю вас сегодня в ресторан и прошу не отказывать мне в этой просьбе! Я уже так давно никуда не выходила! Сижу одна в четырех стенах, так и рехнуться недолго… После этого рассказа я ощущаю себя такой опустошенной, словно заново пережила весь этот кошмар, и мне нужно срочно как-то восстановиться. Этот вечер отвлечет меня. Прошу вас – выполните мою маленькую просьбу!

Полынников отвел взгляд в сторону, и я внутренне возликовала: не такой уж ты бесчувственный, каким хочешь казаться! Я все-таки собью с тебя эту спесь и снисходительность, можешь не сомневаться!

– Ну… – Он постучал карандашом по столу. – Хорошо, только ненадолго. У меня много дел, завтра очень сложный день… Будем считать, что у нас деловой ужин.

Я выдавила улыбку и встала со стула.

– И во сколько? – спросил он.

– Если вы не возражаете, в восемь вечера. У ресторана «Гранд-Каньон», на Сухаревской.

И, не дав ему времени на ответ или возражение, я поспешно вышла.

Дома я попыталась проанализировать свое поведение, но внятного объяснения я от самой себя не получила. То ли мне просто попала шлея под одно место, то ли я хотела заручиться поддержкой своего будущего адвоката, чтобы он помог мне выиграть дело – я, честно говоря, этого не знала. Но копаться в этом мне не хотелось. Что сделала – то сделала. Теперь моя задача – во всеоружии, в полной боевой готовности оказаться у ресторана «Гранд-Каньон» в двадцать ноль-ноль. И уж тут я подкачать не могу.

Я накрутила волосы на термобигуди, успела пообедать салатом из помидоров и огурцов и разогретыми полуфабрикатами, куриными котлетами в панировке; посмотреть глупейшую телепередачу о том, как сбросить десять килограммов за десять дней; подремать, не ответить на два Викиных звонка и пролистать женский журнал, который вот уже полгода лежал у меня раскрытым на одной и той же странице.

Ровно в семь я вышла из дома, предварительно изучив свое отражение в зеркале. Конечно, от былой Наташки Рагозиной осталась одна бледная тень… Я констатировала этот грустный факт с прискорбием, но ведь от увиденного никуда не денешься. Придется мне смириться и с этим. Но я постаралась привести себя в порядок, насколько это было возможно.

Я распустила по плечам закрученные в локоны волосы, губы накрасила чуть ярче обычного, слегка подрумянилась, глаза обвела стрелками, и у меня получился томный кошачий взгляд. Теперь все было как надо, тип-топ.

Ресторан «Гранд-Каньон» я выбрала потому, что когда-то посетила его вдвоем с Родькой во время его приезда в Москву. В Москве он бывал при мне всего три раза, может, он наведывался в Первопрестольную и чаще, но я об этом ничего не знала. В конце концов, я не была в курсе Родькиных дел, он мне о них не докладывал. Я надеялась, что атмосфера ресторана и потускневшие воспоминания помогут пробудить меня к жизни, хотя бы и ради борьбы за Лизу. А то в последнее время я ощущала, что постепенно впадаю в растительное состояние человека, которому уже ничего не надо и ничего больше от жизни не хочется. Мне позарез требовалось как-то встряхнуться и ощутить хоть какой-то интерес к собственной судьбе.