Александр Скрягин - Контрольный взрывпакет, или Не сердите электрика!

– Слушай, Виктор Михайлович! Только давай без эксцессов!

– Не будет никаких эксцессов! Наше дело – коммерческое, шума не любит. Словами все уладим! Без всякого треска! Не такие же они тупые, чтобы не понять – за нами областная администрация! Сам Ведерников! Раздавим же! Я им это лично объясню! Можете Палию так и доложить!

Услышанное Бебуту не понравилось. Обещание обойтись «без всякого треска» вызывало у него большие сомнения.

Да, и по вопросу виновности в поджоге машины «Сибирских продуктов» у Бебута оставались сомнения. Зачем респектабельной фирме идти на такие силовые акции, как поджег машины? Уж проще было все решить путем переговоров в областном центре… Или, чувствуя поддержку Ведерникова, орлы из «Агротреста» ни на какие переговоры по поводу маслосырзавода не пошли?

– Значит, говоришь, все будет тихо? – изобразил рентгеновский взгляд Ермолай.

– Тихо. – подтвердил начальник службы безопасности «Агротреста».

– Ну, смотри! Я так и доложу!

Баранина была съедена. Кофе был выпит. Нюра, действительно, заслуживала самых искренних похвал. Насчет победы в конкурентной борьбе «Агротреста» можно было сомневаться, но вот в том, что бытовая сторона жизни его Кормиловского представительства была поставлена хорошо, сомневаться не приходилось.

Ермолай поблагодарил Дудника за обед, распрощался и покинул представительство «Агротреста».

Виктор Михайлович проводил его взглядом, в котором Ермолай прочитал нелегкое раздумье.

Коттедж владельца маслосырзавода находился на другом конце города.

Бебут сел в свою машину и медленно двинулся по зеленым тоннелям Кормиловских улиц.

Лето в этом году выдалось на редкость благодатным. От льющихся с неба обильных дождей и сыплющихся солнечных фотонов зелень росла, как на дрожжах. Листья на деревьях были такие сочные, что походили на маленькие оладьи. Они даже не шелестели под летним ветерком, а мягко шлепались друг о друга, будто волны в спокойном море.

Бебут ехал по городку почти со скоростью пешехода и смотрел по сторонам.

В открытое окно врывался волнующий генетическую память дикий воздух лесов, которые были совсем рядом.

Он и не заметил, как запел хриплым тенорком, несвойственным ему в обычной жизни, но появляющимся у него во время вокальных упражнений.

У двухэтажного здания автовокзала из светлого силикатного кирпича, ему показалось, что он увидел знакомое лицо. Рядом с входом в вокзальное кафе как будто мелькнула тугая кошачья морда налетчика, у которого он отобрал автомат на въезде в Кормиловск. Правда, до конца он в этом не был уверен. Одет этот человек был уже не в милицейский камуфляж, а в джинсы и черную футболку, и нырнул в дверь так быстро, что вполне можно было ошибиться.

С чувством выводил он забытые слова, рассказывающие об очень старой истории.

Весь путь от центральной площади до нового трехэтажного коттеджа Семена Сергеевича занял хорошо, если минут пять.

Особняк альпийско-курортного типа был обнесен кованой решеткой на кирпичных столбах. Металлическая дверь в ограде открылась от простого нажатия блестящей медной ручки. От ворот к дверям дома вела посыпанная желтым речным песком широкая дорожка. Над полированной дверью дома на выносном штативе была укреплена обзорная телекамера.

Бебут нажал большую белую кнопку входного звонка.

Самого звонка за толстыми стенами он не услышал. Однако, не прошло и нескольких секунд, как замок мягко щелкнул и дверь медленно поехала внутрь особняка.

На пороге Бебут увидел человека, одетого так, будто он собрался на важный прием. Темный костюм и белую рубашку с пластронами на груди дополняла маленькая темно-красная галстук-бабочка. Последнее для Кормиловска было, пожалуй, перебором.

Этим человеком был Семен Сергеевич Лапкин.

– Добрый вечер, Сема! – поздоровался майор.

– Ермолай, вот не ждал… Ну, проходи… – как-то неуверенно проговорил хозяин. – Только, понимаешь, у меня тут дела. Важная встреча. Так что, ты не обижайся, мне скоро идти.

Лицо Семы Лапкина походило на производимый им сыр. Оно было круглым, ровным, приятного соломенного цвета. Маленькие глаза, едва различимые губы и нашлепка носа.