Эйлет Уолдман - Смерть берет тайм-аут

— Я знаю, ты никогда не сделаешь Лили больно. Я верю тебе. Передавай привет Питеру.

С этими словами он тронулся с места. Некоторое время я смотрела ему вслед, потом встряхнулась и забралась в машину.

— Почему папа Эмбер и Джейд стоял посреди нашей дороги? — спросила Руби.

— Он просто хотел поздороваться, — сказала я, подъехав к гаражу.

Я вылезла из машины и расстегнула ремень безопасности Руби. Затем обняла и крепко прижала ее к себе. Она стала отпихивать меня.

— Не бойся, — прошептала я.

Она откинула голову и сердито посмотрела на меня.

— Я не боюсь! — пренебрежительно заявила дочь.

Я снова обняла ее. Может, она и не боится, зато испугалась я.

Пришлось долго объяснять Питеру, почему я так разнервничалась из-за Артура. Муж согласился, что его появление в доме Лили очень странно, но посчитал, что я слишком тороплюсь с выводами.

— Наверное, он просто беспокоится о Лили. Она принимает все слишком близко к сердцу, и Артур не хочет, чтобы она лишний раз дергалась, — сказал Питер.

Мы сидели на диване, наслаждаясь редкими минутами, когда мы вместе — дети уже спят, и он еще не сел работать.

— Лили не из тех хрупких созданий, которых нужно защищать. Во всяком случае, раньше Артур никогда не беспокоился о ней. Скорее, наоборот. Это она постоянно о нем заботилась.

Питер пожал плечами.

— Что? — спросила я.

— Вряд ли о нем. Скорее боялась, как бы он чего не выкинул.

Я кивнула:

— Может, и так. Но тем не менее. Что я должна думать, когда он караулит меня у дома, будто мафиози из «Клана Сопрано»?

Питер покачал головой.

— Ну что? — спросила я снова, уже раздражаясь.

— Может быть, он изменился. Ты сама сказала, что они вроде как помирились. Возможно, он старается для нее что-то сделать.

— Например, потерроризировать ее друзей?

Питер ткнул меня в бок пальцем ноги:

— Тебя потерроризируешь… Не устраивай трагедию.

Я сбросила его ногу с колен:

— Он ждал меня около дома в темноте. Велел прекратить расследование. Мне показалось, что он хотел меня напугать. И что в итоге? Ему это удалось. Я напугана.

Питер наклонился и обнял меня.

— Не бойся, — пробормотал он голосом мультяшного кролика Багса Банни, уткнулся мне в волосы и хихикнул.

Я отпихнула его и встала:

— Потрясающе. У вас что, братство мужской солидарности? Почему тебе все равно?

Кажется, я произнесла это более резко, чем хотела.

Питер снова сел и покачал головой:

— Извини, дорогая. Это потому, что я знаю Артура чуть лучше, чем ты. Он просто пытается произвести впечатление на Лили и изображает из себя мачо.

Я направилась на кухню, чтобы позвонить Элу, в полной уверенности, что поведение Артура ему покажется таким же подозрительным. Я забыла, что он склонен к дискриминации по половому признаку.

— При чем тут мои гормоны? — заорала я.

— Они сейчас раздерганы. И поэтому ты так болезненно реагируешь.

— Болезненно реагирую? Я не понимаю. Вы с Питером постоянно талдычили мне, чтобы я была осторожной. Черт, ты даже хотел, чтобы я носила пистолет! А сейчас говоришь, что я болезненно на все реагирую!

Я швырнула трубку на рычаг.

Он перезвонил почти сразу.

— Извини, — покаялась я.

— Ничего, — ответил Эл. — Я же говорю — гормоны.

Я сжала зубы и промолчала.

— Ладно, давай так: я попрошу моего приятеля пошарить в базе данных, нет ли на нем чего-нибудь. Тебе станет от этого легче?

— Станет.

Неужели я принимаю все близко к сердцу? Обычно меня трудно напугать. Один из моих недостатков — я вообще мало чего боюсь.

— Ты бы ванну приняла, — предложил Эл.

— Что?

— Так всегда поступает Жанель, когда расстроена.

В его голосе слышалась явная снисходительность, и я еле удержалась, чтобы снова не бросить трубку.

— И потом, если это правда тебя так беспокоит, позвони своей Лили и спроси, с чего это ее бывший так себя ведет.

Неплохая мысль. Я решила, что завтра с утра в первую очередь так и сделаю. И приняла ванну, но не по совету Эла. Я думала о ванне с тех пор, как об этом сказала Лили. Жаль только, что у меня в штате нет массажиста. А если даже ванна и успокоила меня, все равно Элу об этом знать незачем.

Я оставалась в безмятежном состоянии до следующего дня. Рано проснулась, чувствуя себя как-то необычно. Встала, оделась в темноте и села посмаковать чашечку кофе перед тем, как разбудить детей. Затем меня посетило некое ощущение, которое можно назвать материнским, но, скорее всего, оно исходило из моих стремлений. Это случилось, когда я аккуратно выливала тесто в форму Микки-Мауса и делала ему глаза из шоколадных чипсов. На меня снизошло нечто странное. Не то, чтобы ощущение, скорее, его отсутствие — я не была уставшей. Впервые за долгое время я почувствовала себя отдохнувшей. Я улыбнулась, сама удивляясь происходящему. Нужно насладиться этим ощущением, долго так продолжаться не будет. Очень скоро по ночам я каждые пятнадцать минут буду вставать в туалет и ходить вперевалку, как утка. А когда появится ребенок, то станет еще хуже. Если он будет таким же, как остальные, меня можно будет изучать как особь, живущую без сна.