Эйлет Уолдман - Смерть берет тайм-аут

— Спасибо тебе, Эл. Обещаю, что справлюсь. Буду работать дома или как-нибудь еще. И у нас еще целых полгода свободы. Я буду очень активно работать.

— Именно этого я и боюсь, — перебил Эл.

— Чего?

— Послушай, Джулиет, я не хочу, чтобы повторилось та история, когда ты носила Исаака.

Я заверила его, что не собираюсь снова попадать под пули. Приходить в себя одновременно после кесарева сечения и огнестрельного ранения даже для меня как-то чересчур. Эл фыркнул.

— Нет, правда. Я буду осторожна.

Он покачал головой:

— Поверю, когда увижу.

Чтобы не спорить, я решила ответить на вопрос, заданный перед моей спринтерской пробежкой:

— Если Юпитер не расскажет прокурору о своей наркотическо-эротической сделке с Хло, абсолютно не представляю, как это может стать известно присяжным.

— Если только она кому-нибудь не рассказала..

— Это точно.

— Ты думаешь, это он? — спросил Эл.

— Убил?

Эл кивнул.

Пусть Юпитер и лгал, что не принимает наркотики, я все же странным образом была убеждена в его невиновности. Может, из-за Лили, а может, из упрямства. Не то, чтобы у меня безотказное чутье истины — просто я не считала, что он способен на такое.

— Юпитер говорит, что не убивал. А после того, что он рассказал о Поларисе, я ставлю на отца, а не на сына. Как ты думаешь?

Эл пожал плечами.

— Это если сын говорит правду.

Ничего необычного в том, что мы с Элом так долго не обсуждали вопрос виновности нашего клиента. Работая в федеральной защите, мы научились избегать эту тему. Эл быстро раздражался, видя мою склонность допускать, что наши подзащитные не совершали преступления. Он ошибался: я не была наивной. Я так же, как и он, хорошо знала, что наши клиенты чаще были виноваты. Я просто свято верила, что если я единственный человек, работающий на их стороне, то обязана им поверить. Поэтому если клиент рассказывал, будто думал, что в черном пакете доставляет одноглазому Темному Ангелу по имени Змей полкило муки, а не отборного афганского героина, я ему верила. Или, по крайней мере, допускала. Я не была настолько циничной, чтобы утром защищать человека перед присяжными, а в обед заявлять коллегам, что все не так.

— Ты же видел Полариса. Неужели он не кажется тебе более подозрительным? — спросила я.

Эл поднял брови:

— Я не из тех, кого он… как ты сказала? Подчиняет?

Я залилась краской:

— Я же не сказала, что он хороший и так далее. Просто он обладает какой-то… не знаю… силой, что ли. Но это не в пользу его невиновности или вины Юпитера.

Эл неодобрительно засопел:

— А как насчет положительного анализа на ДНК у Юпитера?

— Секс по обоюдному согласию.

Эл покачал головой:

— В любом случае, вряд ли это существенно. Мы не занимаемся сбором доказательств для обвинения. Только для смягчения наказания. Каковы дальнейшие действия?

— Мы не должны сообщить Вассерману о том, что уже сделали?

— А этим, моя дорогая, займешься ты, — сказал он, вставая.

— Я? Почему?

— Потому что ты адвокат. Ты знаешь как правильно разговаривать. Я поехал в офис.

Он не обратил внимания на мою усмешку по поводу столь громкого названия для его гаража.

— Я себе дело найду. Твоя подруга Лили может и купается в деньгах, но вряд ли ей понравится выписывать нам двойные счета.

— Наверное, ты прав, — сказала я. — Лили считает свои деньги, а с докладом и один справится.

— Я не люблю покупать вещи с тобой. Я люблю ходить в магазин с папой, — заявила Руби, когда я убрала медно-рыжие кудри дочери с расшитого блестками воротника ее рубашки.

— А почему тебе не нравится ходить со мной? — я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно безразличнее, но на самом деле ее слова меня задели.

Это было наше личное время. Время, когда я откладывала все дела ради Руби согласно советам во всех родительских пособиях. Предполагалось, что она должна ценить эти мгновения, когда мое внимание принадлежит ей одной. По заверениям педиатров и психологов, которые, судя по всему, считают своим долгом вызывать чувство вины у занятых мамаш вроде меня, личное время сблизит нас навеки.

— Потому что папа никогда не смотрит на цены.

Неудивительно, что нам никак не удается накопить денег на покупку собственного дома. Мой любимый муж тратит весь свой заработок на крохотные джинсы-клеш с вышивкой на попе и кремовые туфельки с каблучком.

— Понимаешь, Руби, иногда приятно смотреть на цены. Разве не здорово купить вещь со скидкой?