Александр Скрягин - Главный пульт управления

«Ви-и-иу! Ви-и-иу! – свистнул желтый маневровый тепловозик на территории завода. Ефиму показалось: растерянность и недоумение звучали в его живом голосе.

«Что же это за странный прибор сделали конструкторы СКБ «Экран», – спрашивал себя майор, – если такой серьезный и трезвый человек, как Вольтемир Николаевич Миногин считает его опаснее атомной бомбы и даже станка, печатающего доллары?»

Солнце заполняло генеральская столовую без промежутков, как вода аквариум.

Сам Генерал в задумчивости сидел за большим столом. На столе – белая скатерть, прочерченная жесткими складками. Перед Генералом – лист бумаги. Рядом – одинокий карандаш с черным любопытным носиком.

Домработница Гергелевича – Генриетта Павловна, хорошо знавшая Ефима, впустила его в квартиру. Она показала рукой в сторону столовой и, сказав: «Я – в магазин на минуту», закрыла за собой дверь.

– Гарри Григорьевич, можно к вам? – громко произнес Ефим.

Гергелевич поднял длинное лицо, похожее на морду породистой лошади, несколько секунд смотрел на майора с недоумением. Только через несколько долгих секунд он пришел в себя, вернувшись из неведомых миров. Тогда он улыбнулся, обнажив крупные лошадиные зубы:

– Ефим Алексеевич! Давненько ты не появлялся. Я даже тебя не сразу узнал! Ну, проходи, проходи, чего стоишь?

Ефим шагнул прямо в солнечный сироп.

– Генриетта! – крикнул хозяин. – Генриетта Павловна! Чайку нам!

– Ее нет, она в магазин ушла, – сказал Ефим, подходя к столу.

– Ну, тогда я сам сделаю, – начал приподниматься с большого стула Генерал, правда, без особого желания.

– Да, не нужно, Гарри Григорьевич! – остановил его майор, садясь на стул с высокой спинкой. – Не беспокойтесь. Я не надолго.

Гергелевич откинулся на спинку стула:

– А чего такая спешка?

– Дела.

– Да? Ну, хоть присядь!

Ефим опустился на стул рядом с хозяином дома.

Гарри Григорьевич никогда не служил в армии, не имел воинских званий, но прозвище было точным. Он был высок и строен, несмотря на возраст, а его тщательно вылепленная голова походила на голову породистой лошади. При первом взгляде на Гарри Григорьевича хотелось назвать именно Генералом. Прозвище отвечало и его служебному положению. До выхода на пенсию доктор наук Гергелевич занимал в СКБ «Экран» должность начальника отдела № 1.

Гергелевич приехал в Сибирь из подмосковья лет за десять лет до закрытия конструкторского бюро. Он уже тогда являлся доктором физико-математических наук. Говорили, что Гергелевич крупно повздорил с начальством головного Конструкторского бюро. Назначение в СКБ «Экран» являлось для него выходом из какой-то сложной карьерной ситуации. После ликвидации бюро, он в подмосковье почему-то не вернулся, так и остался в поселке. Хотя в городе Жуковском у него оставалась жена.

– Как у нас вообще дела-то? – спросил Ефим. – На философические посиделки собираетесь?

Майор намеренно употребил название «философические посиделки», как всегда называл воскресные или вечерние встречи четырех жителей поселка и примкнувшего к ним Ефима, сам Генерал. Этим майор хотел подчеркнуть: он все помнит, и по-прежнему считает себя членом их компании.

– Ну, а чего ж, собираемся, – кивнул Гергелевич. – Нас, зауральских интеллигентов хлебом не корми, дай на философические темы поспорить…

«Смотри-ка, Гергелевич себя совсем в сибиряки записал!» – отметил про себя майор.

– Кто мы, откуда мы, зачем мы? Как все устроено, да откуда взялось?.. – продолжал Гарри Григорьевич. – Академиков за бороды потаскать – это мы любим! Особенно, если они далеко, и сдачи дать не могут… Собираемся, конечно. Правда, сейчас реже…

– Почему реже?

– Да, у каждого какие-то дела появились… Тима Топталов и тот целыми днями делами занят…

«Знаем, какими делами он занят… – подумал Мимикьянов. – Проверкой объема поллитровых бутылок занимается, да чакры встречным полудуркам чистит…»

– Ты вот тоже, сколько уж не заглядывал!.. – с упреком в голосе произнес Гергелевич.

– Служба! – развел руками Ефим.

– Служба службой, а старых друзей забывать негоже! – сделал из пальца восклицательный знак Генерал.

Майор вздохнул и склонил повинную голову:

– Ну, виноват, Гарри Григорьевич, виноват!

Генерал прощающе махнул рукой:

– Да, ладно, это я так, ворчу по-стариковски!.. Что я не понимаю, что ли? Сам в этой системе сколько оттрубил! Хоть погоны и не носил, а все равно! Знаю: как начальству приспичит, тут не то, что про философию забудешь, свой собственный телефон не вспомнишь.