Александр Скрягин - Формула власти

– Ты вижу, доброго отношения не понимаешь! Разбаловал тебя, Спиридон! – сказал он, рассматривая песочнолицего, словно это был музейный экспонат. – Говори, куда Контрибутова спрятал!

На лице бывалого авторитета мелькнула растерянность.

Не услышав ответа, Виктор Иванович направил ствол помпового ружья ему в грудь. – Быстро говори, сука! Сейчас пупок на спине будет!

Хунхуз напрягся, пытаясь понять происходящее.

– Да, ты что, командир? – осторожно произнес он. – Да, зачем бы я стал тебя обманывать! Вон он стоит, Контрибутов! У кого хочешь, спроси!

– У кого я должен спрашивать? Я что Контрибутова не знаю? Ты чего несешь? – щелкнул взводимыми курками Чечулин.

Хунхуз понял, что ситуация становится по-настоящему опасной и решил поставить под оружейные стволы Дениса Сергеевича:

– Ну, вот у него спроси! Он подтвердит, что это Контрибутов. Ему тоже инженер сильно нужен…

Виктор Иванович ничего у Баликова, естественно, спрашивать не стал.

– Ты что, за идиота меня держишь! – даже растерялся от непонятной наглости спиридоновца Чечулин.

По лицу Хунхуза было видно, что он прилагает все имеющиеся умственные усилия, стараясь понять, что происходит.

– Чего ты, сука, в уважаемого человека пальцем тычешь? – зарычал Чечулин. – Ефим Алексеевич, – обратился он к майору, – Вы не будете против, если я врежу этому мудриле, как следует, а? Чтоб знал, над кем можно шутить, а с кем за километр здороваться?

– Не надо, Виктор Михайлович. Он не со зла. – стараясь, чтобы его голос в накаленной, грозящей взорваться выстрелами атмосфере прозвучал, как можно спокойнее, сказал майор. – Он на самом деле обознался!

Чечулин перевел взгляд с Ефима на спиридоновца, потом опять на Ефима.

– Как это обознался? – недоумевающе спросил он.

Майор слегка улыбнулся и развел руками:

– Да, бывает. Он на самом деле думал, что я – Контрибутов. Он же чужак, вот нас и перепутал!

В набитой людьми комнате повисла хрупкая стеклянная тишина. Казалось, скрипни стул и – она лопнет, осыплется на пол тысячами острых режущих осколков.

Первым решился тронуть голосом эту непрочную тишину представитель холдинга «Излучающие приборы».

– Леонид Георгиевич! – обращаясь к Горынину, произнес Денис Сергеевич. – Я что-то ничего не понимаю! Этот человек – не Контрибутов? – он указал на Ефима.

Доктор посмотрел на Баликова, как на живого инопланетянина.

– Да, что это сегодня происходит? – спросил он, устремив взгляд в потолок. – Все сошли с ума! – констатировал Леонид Георгиевич. – Где здесь Контрибутов? Нет здесь Контрибутова, и не было! Вы все русский язык понимаете? Не было! А это – Фима Мимикьянов. Произношу медленно! Ефим Алексеевич Мимикьянов! Мимикьянов, а не Контрибутов! Положительно, все сошли с ума! Решительно, все!

Баликов производил впечатление человека, потерявшего в денежной пирамиде все свои сбережения.

– Да, но, как же это?… – растерянно произнес он. – Вы же сами… – обратился он к майору. – Вы представились…

– Вы забыли. Забыли. Я не представлялся… Вы сами меня назвали Контрибутовым. – возразил Ефим. – Правда, отрицая это, я был не настойчив… – самокритично признал он.

Баликов выдохнул воздух. Кожа на лице из розовой превратилась в серую. Стальная седина потеряла упругость и блеск, став теперь больше похожей на куриные перья.

– Ну, однако, история… – растерянно произнес он. – А, где же тогда Контрибутов?

– Где Контрибутов? – сжимая в руках помповое ружье, поддержал его Чечулин.

– А, правда, где же этот Контрибутов? – осторожно поинтересовался Хунхуз.

– Во всяком случае, здесь его нет! Нет абсолютно! – развел руками доктор Горынин. – И где он, я лично не знаю!

В комнате снова сгустилась тишина. Только теперь она была вязкая и тягучая, как сахарный сироп.

Находящиеся в комнате люди застыли в ней, как мошки, упавшие в таз с вареньем.

Денис Сергеевич выбрался из сиропа первым.

– Леонид Георгиевич! – приложил он руку к груди. – Простите, ради бога! Произошла ошибка! Мы покидаем ваш дом и приносим глубочайшие извинения!

Чечулин спрятал за спину помповое ружье.

– Да уж, не держите зла, доктор! – кашлянув, произнес он. – Какая-то ерунда вышла!… – Виктор Михайлович растерянно переступил с ноги на ногу. – Если, что нужно, – добавил он извиняющимся тоном, – вам или супруге вашей, обращайтесь ко мне. «Флора» всегда поможет!

– Да, отец, ты не серчай! Непонятка нарисовалась… – пожал плечами Хунхуз. Внешне он был спокоен, но не переносице у него двумя пересекающимися морщинами проступало недоумение.