Михаил Март - Узкое место

— А если такая ловкая дама, как вы, сумеет сделать себе дубликат ключа? — поинтересовался Жерар Леру.

— Ключи нельзя подделать, они с магнитным слоем. Но вы можете взять карточку, а мне оставить ключ. Вас никто не собирается обманывать. Сделка взаимовыгодная.

— Хорошо. Договорились, — кивнул Вашенский. — Жерар проведет вашего человека на аукцион. Кем же он его представит покупателям?

— Вашим сыном. Мы знаем, что у вас есть сорокалетний сын. Кажется, у него свой прибыльный бизнес в Бельгии. Вполне состоятельный человек, а рекомендация Жерара ни у кого не вызовет подозрений.

— Вам виднее. Меня детали не интересуют.

— А меня интересуют. Как вы собираетесь вывозить орден из страны? Опять воспользуетесь услугами консула?

— Пусть вас такие мелочи не беспокоят.

Настя встала из-за стола.

— Спасибо за компанию, господа. Мы не должны терять друг друга из виду. Аукцион может начаться в любой день, в любой час.

Жерар тоже хотел встать, но Настя положила руку ему на плечо:

— Не беспокойтесь, увидимся завтра.

Когда она вышла, француз воскликнул:

— Какая женщина! Ей даже воровкой быть к лицу!

— Как бы она нас не обмакнула, — озабоченно произнес Вашенский.

— Орден подлинный. Такой подменить невозможно. Даже уникальный ювелир не сделает копию за считанные дни. Если верить газетам, ограбление произошло около двух недель назад. Где и когда они успели сделать слепок с оригинала? Не придирайтесь, граф. Тут все чисто.

Санкт-Петербург

Те же дни

Сухоруков постарался успокоить хозяина:

— Я знаю, Василий Михайлович, что у вас уже была милиция и вы отказались писать заявление о краже в вашей квартире и взломе сейфа. Извините за грубость, но нас нелегалы не интересуют. Следствие занимается только теми, кто подал заявление в милицию. На вас работает частный сектор сыщиков, и мы им не собираемся мешать. Думаю, чтоу них больше возможностей закончить дело раньше. Речь идет о другом. Мы ищем организатора ограбления, а не ордена. Если сумеем его обезвредить, аукцион не состоится. А это очень важно не только для нас, но и для вас. Я даже не буду разговаривать с вами о коллекции.

Толстяк с тяжелыми веками провел капитана в свой кабинет и предложил присесть. Четырехкомнатная квартира на Невском проспекте говорила о многом. Обстановка соответствовала престижному дому.

— Значит, вы из Москвы, а не из Питерского УВД?

— Совершенно верно. Приехал персонально к вам.

— А почему не поговорили с московскими коллекционерами?

— Первая причина заключается в том, что один из них входит в круг подозреваемых. Может сработать эффект испорченного телефона, а это повредит делу. Вторая причина — ваше давнее членство в клубе. Более двадцати шести лет. Факт, говорящий о том, что вы не случайный человек в сообществе коллекционеров.

— Допустим. — Хозяин начал прохаживаться по комнате, где можно было устраивать забеги на короткие дистанции. — Но чем я могу вам помочь? К тому же я исключаю возможность участия коллекционеров в варварском ограблении своих собратьев.

— Здесь мы с вами полностью согласны. Речь идет не о коллекционере, а о человеке, сумевшем войти в доверие под личиной коллекционера. Ну, скажем так… Вы знакомы с коллекцией Алексея Николаевича Седельникова?

— Я видел его каталог, фотографии. Но, позвольте, никто же оригиналы не выставляет на показ, если речь не идет об обмене или продаже! То же самое я могу сказать и о других, не только о Седельникове.

— Давно вы его знаете?

Толстяк остановился и задумался:

— Пожалуй, года два. Да. Нас познакомил Аркадин на конференции после выставки. Это было два года назад. Седельников очень интересно и обоснованно выступал с докладом о расхищении Алмазного фонда в период правления Сталина, когда мировые шедевры меняли на зерно. Он тут же завоевал уважение и авторитет среди членов сообщества. Неоднократно выступал в роли эксперта. Человек с глубокими знаниями и вполне порядочный. Мне кажется, вы заблуждаетесь.

— Важно то, что он появился в вашей компании лишь два года назад. Никто его не знает больше этого срока, никто не видел его коллекции, кроме копий оружия наподобие вашего, что развешаны на стенах. И еще. Это единственный московский коллекционер, не приехавший на выставку в Тулу, которая сейчас там проходит. Как вы этот факт объясните?

— Странно. Очень странно. Такой показ грех пропустить. Может, он заболел?