Михаил Март - Узкое место

— Сплошные перегибы. Теперь вся милиция не что иное, как оборотни в погонах. А это уже антипиар. Каков министр, такова и милиция. Я шесть лет служу. За мой короткий век пять министров сменилось. Только особых изменений я в нашей работе не заметил.

— Иди-ка ты, Вася, кроссовки искать.

— Понял.

— А дождь здесь был?

— Прошел. Короткий, но сильный.

— В какое время?

— Где-то с семи до восьми вечера.

— Если во дворе рядом с подъездом стояла машина, то осталось сухое пятно. Могут быть следы от протекторов.

— Понял. Но машин тут полно стоит.

— Те, что встали после, так и стоят. В праздники люди любят выпивать и не каждый за руль сядет, когда в городе милиции полно. После восьми от дома мог отъехать только трезвый водитель. А машина должна быть чужой. Поговори с жильцами первых этажей.

— В три часа ночи? Поди их добудись после такой гулянки. Я в сквере дежурил. В десять часов весь народ высыпал на улицу салют смотреть. Трезвых мне на глаза не попадалось. С жильцами до утра потерпеть придется.

В коридорчике, ведущем на кухню, появилась девушка лет двадцати пяти. Осмотревшись, она догадалась, что старший здесь — майор, хотя он был в штатском.

— Извините. Модесту Львовичу стало немного лучше, он просит зайти к нему старшего офицера.

— Проводите меня, — кивнул майор.

Скромная спальня с узкой кроватью, похожей на больничную койку. Над кроватью ковер с развешенными образцами холодного оружия от шпаг до сабель, кинжалов и кортиков. В остальном — аскетическая, строгая обстановка. Чисто, опрятно, ничего лишнего. Следов на полу нет. Похоже, что воры сюда не заглядывали. На кровати лежал пожилой мужчина в черном старомодном костюме. Рубашка застегнута, галстук затянут. Вероятно, попросил соседку помочь одеться после ухода врачей «скорой помощи». Он смотрел на вошедшего строгим взглядом, немного устало и пытливо, будто ждал приговора.

— Здравствуйте, Модест Львович. Меня зовут Степан Марецкий. Старший оперуполномоченный уголовного розыска из Управления внутренних дел.

— Стало быть, с Петровки.

— Стало быть, так.

— Присаживайтесь.

Кроме деревянной табуретки, в спальне ничего не нашлось. Майор устроился поближе к кровати.

— Как ваше отчество? — тихо, хрипловатым голосом спросил хозяин.

— Яковлевич.

— Вы разбираетесь в геральдике, нумизматике, фалеристике?

— Очень поверхностно.

— Жаль. Но вам и не обязательно забивать этим голову. Своих дел хватает. Когда пойдете на пенсию, обо всем знать будете. Сейчас ведь все крадут. Вероятно, чаще видеотехнику?

— Пожалуй. Тут я могу выступать в качестве эксперта.

— Вот и замечательно. Значит, случай мой уникальный. А посему вам не придется бегать по радиорынкам и искать награбленное, такие вещи на базарах не появляются. Речь идет об уникальных экземплярах русских орденов. Многие из них украшены драгоценными камнями, бриллиантами, рубинами, изумрудами. Но это не имеет никакого значения. Любой орден ценнее во сто крат тех камней, которыми украшен. Я знал коллекционеров, которые делали на заказ камни, чтобы установить их на место утерянных. Многие ордена пострадали во время войны, в частности, во время Ленинградской блокады, когда приходилось выковыривать камни и менять на хлеб. Именно в Ленинграде насчитывалось самое большое число старинных орденов. После войны там ничего не осталось. К чему я вам все это говорю. К тому, что люди, взломавшие ломом воздуховод, не способны оценить коллекцию и уж тем более продать ее. Они выполняли чей-то заказ. И первое, что надо сделать, это перекрыть вывоз орденов за границу. Пограничники и таможенники должны знать подробности. У меня остались фотографии коллекции и слайды. Но не допустите, чтобы подробности попали в печать или в другие средства массовой информации. Вы спугнете заказчиков, и они затаятся. К тому же поднимутся на ноги черные дилеры и охотники за орденами. Транспортировать такой товар очень опасно. Продать его трудно, а еще труднее получить истинную цену. Обычные воры и отцы криминала за орденами не охотятся. Слишком кропотливый труд. Главное сейчас — покупатели. По сути дела, историю каждого ордена не трудно проследить и узнать всех владельцев, от кого к кому он переходил и сколько крови оставил за собой. Георгиевский кавалер, герой отечества, получивший орден из рук Екатерины, понятия не имел, что крест сей погубит людей во сто крат больше, чем сам герой, получивший его.

— И все же покупатели есть, если ордена крадут.