Михаил Март - Узкое место

— Да, конечно.

— В Екатеринбурге отгрузили шесть ящиков?

— Помню. Их оставили на складе терминала, — подтвердил Сухинин.

— Почему именно в Екатеринбурге?

Все молчали.

— Потому что там поезда выходят на одну ветку до Новосибирска. Из Питера поезд идет через Вологду, Киров, Пермь, Екатеринбург. Из Москвы — через Арзамас, Казань, Ижевск, Екатеринбург. Екатеринбург — связующее звено. Мы ничего не знаем о поезде из Москвы. Может быть, он тоже скинул несколько ящиков, достигнув Екатеринбурга. Эти ящики давно не дают мне покоя. Решение может быть следующим. Вы все выезжаете в Екатеринбург сегодня же. Ночью. Сейчас. Настя за рулем. Влад надевает женское платье и садится рядом. Двух женщин никто не ищет. Женька — в багажник.

— В багажник? До Екатеринбурга полторы тысячи километров, между прочим.

— Потерпишь до Омска. Дальше будет спокойнее. Ваша задача — найти ящики и проверить их. Возможно, ордена уже уехали. Другого варианта я не вижу и, возможно, его нет. Это наш последний шанс. Ориентируйтесь на месте. В бой, ребята. Времени у нас ноль. И будьте на связи.

— А как же старик? — спросила Настя.

— Какой старик?

— Вашенский. Я обещала утром отвезти его в аэропорт. Рядом в номере труп Леру валяется.

— Позвони ему. Я сам за ним зайду.

Настя достала из сумочки пропуск в банк:

— У Вашенского ключ. Я не знаю, что делать. Там лежит подделка. Но бриллианты настоящие, и вещь не наша.

— Хорошо, разберемся.

— А зачем ты остаешься? — спросил Метелкин.

— Для подстраховки. Пока месье Пуартье из города не уедет, мне лучше быть здесь. Этот тип непредсказуем.

— С огнем играешь! — предупредила Настя.

— А нам за это деньги платят. Я не думаю, что вашу поездку можно назвать прогулкой. Собирайтесь и вперед.

Уже светало, когда Журавлев пришел в свой номер. Анна сидела на кровати с заплаканными глазами. Она даже не раздевалась. Цветы валялись на полу.

Он остановился в дверях. Хотел что-то сказать, но так и не придумал ничего вразумительного, а врать ему надоело.

Сплошные проблемы.

Все футляры с орденами уложили в коробки из-под обуви, а их — в стальной контейнер, обшитый деревом. Рабочие загрузили ящик в цельнометаллическую «Газель» с небольшими зарешеченными окошками, на борту которой стояла надпись «Техпомощь».

Крайнов усмехнулся:

— Фантазия нашего хозяина дальше «Техпомощи» не идет.

— Ты думаешь, мы на этой машине повезем груз в Москву? Какая наивность! — засмеялся Черных.

Трое зареченцев сели в машину, и она сразу же направилась в путь.

— Ну вот, — вздохнул Черных, — красивая история кончилась. Два года трудов, — и конец. Жаль. Снова обыденность, скукотища.

Заболотный похлопал по ящику:

— Вы только подумайте, сколько стоит этот деревянный куб, уму не постижимо. Во время аукциона у меня волосы вставали дыбом после каждого удара молотка. Глядя на кучку собравшихся старперов, складывалось впечатление, что они способны скупить весь мир вместе с океанами, морями и реками. Да… Нам до них далеко.

— А нам мир и не нужен, — махнул рукой Черных. — У нас и так все есть. Вот только адреналина теперь хватать не будет. А насчет молотка, Юрочка, ты не прав. Аукционный молоток — это музыкальный инструмент. Этого вы так и не поняли. Каждый мой удар направлялся шефом. Он стоял за ширмой и подавал знаки. Настоящий аукцион проводился за этой ширмой. А суть вот в чем. В зале сидело семь-десять процентов настоящих покупателей и тридцать подставных, которые перебивали цены. По идее, орденский иконостас графа Воронцова мог уйти за первоначальную цену. Но Алексей Николаич знал, что потомок графа — невероятно богатый человек и приехал сюда с твердым намерением скупить раритеты предка. Сейчас в Англии мастера из музея мадам Тюссо уже ваяют восковую фигуру великого предка нашего покупателя. Понятное дело, он не уедет из России с пустыми руками. Итак, объявляется лот графа Воронцова. Старик решил, что возьмет его с легкостью, цена и без того сумасшедшая. Но в торги вступают еще трое желающих купить этот лот. И тут начинается психологическая борьба. Как в покере. Потомка Воронцова все время перебивает то один, то другой, то третий. Цена растет. Наконец один из подставных сходит с дистанции. Потом второй. Остаются двое. Старик выдыхается, видны его колебания. Еще толчок — и он на краю. Я кричу «два» и поднимаю молоток. Азарт побеждает разум. Старик перебивает ставку, но уже понятно, что это его предел. Подставной сходит с дистанции. В итоге, лот достается тому, кому и предназначался, но в пять раз дороже первоначальной цены. Вот в чем гениальность и тончайший расчет. Даже я обливался потом от волнения. Это и есть настоящий адреналин. Ну скажите, какая там фрау Йордан способна превратить солидных расчетливых толстосумов в стадо обезумевших баранов? Йордан обычная базарная торговка по сравнению с нашим шефом.