Эйлет Уолдман - Преступления в детской

— Не увлекайся, Джулиет. Согласен, это не делает ему чести, но вряд ли может служить доказательством убийства.

Питер налил немного оливкового масла на тарелку для хлеба, окунул туда ломтик и откусил.

— Все же, полагаю, мы должны сообщить в полицию о том, как он обошелся с Хетэвей.

— Ты читаешь мои мысли, любимый.

Я потянулась к нему и вытерла салфеткой масло, капавшее с его подбородка.

В ту же минуту Руби прибежала с кухни, перемазанная шоколадом.

— Джузеппе сделал мне «большой альфледо». Можно?

— Конечно, солнышко, — сказал Питер. — Но только если ты дашь мне откусить.

— Нет, папочка. «Альфледо» сегодня только для меня и мамы. Да, мама?

— Да, детка, — сказала я, слегка удивляясь тому, что Руби решила поделиться со мной, а не с Питером. Если ей приходилось выбирать между нами, она никогда не выбирала меня.

Питер повернулся ко мне:

— Ты хочешь, чтобы я позвонил в полицию вместо тебя?

— Конечно, нет. Я это раскопала, мне и звонить. И я бы задала им несколько вопросов насчет расследования.

Питер улыбнулся:

— Не забудь сказать им, что ты федеральный защитник. Они сразу встанут на твою сторону.

На следующий день я позвонила в полицейское управление Санта-Моники и попросила к телефону следователя, который занимается делом Хетэвей. Меня соединили с отделом по расследованию убийств, и я поговорила с женщиной, которая сообщила, что детектив Митч Карсвэлл вышел, но вернется позже. Я сказала ей, что у меня есть сведения, относящиеся к гибели Абигайль Хетэвей, и она обещала передать мое сообщение детективу Карсвэллу. Он перезвонил днем, когда мы с Руби замешивали глину для лепки.

— Джулиет Эпплбаум?

— Это я. Руби, только не в рот!

— Детектив Карсвэлл, полицейское управление Санта-Моника. Я понял, что вы звонили насчет дела Хетэвей?

— Да, звонила. Руби! Вы можете подождать секундочку, детектив?

Не дожидаясь ответа, я быстро положила трубку на стол, перегнулась через него и запустила палец в рот Руби. Несмотря на вопли протеста, я выковыряла оттуда комки бирюзовой массы.

— Но это зе паста! — возмущенно кричала Руби.

— Ради Бога, Руби. Это подделка. Ненастоящая паста. Это нельзя есть!

Производители глины для лепки добавляют в массу огромное количество соли, думая, что это сделает ее невкусной и убережет юных скульпторов от поедания материала. Эта мера предосторожности бесполезна, если ваш ребенок считает, что лучший способ перекусить — это слизать соль с целой пачки соленых крендельков.

Я снова взяла трубку.

— Простите. У меня двухлетняя дочь, и я пытаюсь сделать так, чтобы она себя не убила ненароком.

Детектив Карсвэлл не рассмеялся.

— Я пошутила, — сказала я, чтобы удостовериться, что он не объявится невзначай у моей двери с ордером на арест и парочкой социальных работников из Департамента по делам молодежи и семьи.

Тишина на линии стояла оглушительная.

— Вы еще здесь?

— Да, миссис Эпплбаум. Вы сейчас можете говорить, или мне перезвонить в другое время?

— Мисс. Да, сейчас могу.

— У вас есть для меня информация об инциденте с Хетэвей?

— Да. То есть, я так думаю. Я имею в виду, что информация есть. Но она может иметь отношение к делу Хетэвей, а может и не иметь.

— Может, вы позволите мне судить об этом? — сказал детектив Карсвэлл.

— Да. Конечно. Хм, с чего начать? Мы с мужем и дочерью были в «Любящих сердцах», это детский сад мисс Хетэвей…

— Мне это известно.

— Конечно, вам известно.

Мне показалось, или я расслышала нотку сарказма в его тоне?

— Мы ходили туда на собеседование вместе с двумя другими семейными парами. И под конец один из отцов устроил ссору с мисс Хетэвей…

— Ссору? — перебил Карсвэлл. — Какого рода ссору?

— Это на самом деле было довольно мерзко. Руби! Прекрати! Положи глину на место, сейчас же!

Я с трудом вытащила из рук своей дочери розовый комок и сделала все возможное, чтобы отскрести массу от нижней стороны столешницы.

— Детектив, подождите минутку, ладно?

Я снова положила трубку на стол.

— Пойдем, солнышко, посмотрим телевизор.

Я поставила «Короля Льва», мультик, который Руби, по самой скромной оценке, смотрела уже двести тридцать семь раз, нажала на кнопку и снова подняла трубку.

— Простите. На чем я остановилась?

— В детском саду произошла мерзкая ссора.

— Да. Этот парень, Брюс ЛеКрон, схватил мисс Хетэвей и начал орать на нее, потому что она не приняла его дочь в садик.

— Она ему сказала об этом прямо на собеседовании?