Грэйм Дэвидсон - Седьмая пещера Кумрана

Рубен вспомнил новостные передачи того времени. Раньше король Хусейн привечал палестинских беженцев и побуждал бороться за родину, отобранную евреями. Особенно после Второй мировой войны. Но к середине семидесятых вооруженные до зубов палестинские федаины впали в немилость его правительства, и в Иордании наступил хаос.

На жизнь короля Хусейна покушались дважды, оба раза неудачно. Последней каплей стал угон трех международных авиалайнеров, которые федаины взорвали перед телевизионными камерами в Иорданской пустыне, предварительно высадив пассажиров и экипаж. В сентябре 1970 года конфликт перерос в яростную гражданскую войну, которая с подачи федаинов стала именоваться «Черный сентябрь» — по названию одной из группировок.

Но память сохранила не образ горящих самолетов. Рубена поразил яркий репортаж журналиста на «Би-би-си». Тот подробно описал ужас кота, спрятавшегося вместе с ним в разрушенном доме Аммана, когда вокруг взрывались снаряды сирийских танков, которыми управляли союзники федаинов.

Кот, в панике выгибающий спину и шипящий на невидимого врага, символизировал реакцию простых людей, угодивших под перекрестный огонь.

За следующий год погибло пять тысяч федаинов. Уцелевшие покинули страну и организовали лагерь в Ливане. Хашимитское государство Хусейна избежало анархии, а Израиль облегченно вздохнул. Арабское правительство взяло возможные проблемы на себя — до поры до времени.

— Четверть двенадцатого. Пора. Рубен, возьмите мое полотенце. Мы с Захи вытремся одним. Берите, берите.

Они оделись и пошли вверх по холму, мимо пересохшей речной долины, вади, до кумранского монастыря.

Развалины мостились на краю ущелья с видом на Мертвое море и широкое плато.

Рубена гранд-тур привел в восторг. Руины монастыря вместе с четырьмя внутренними двориками занимали участок где-то сто двадцать на шестьдесят метров. Ни жилых домов, ни комнат отдыха. Непонятно, где же монахи спали. Рубен прошелся по бывшим уборным, кухне и столовой, рядом с которой располагались кабинет и библиотека.

— Здесь стояли скамьи и письменные столы. В чуланах рядом — множество чернильниц. Там же, вероятно, хранились свежие пергамента. Но ни одного свитка не нашли. Только в пещерах. Монахи совершали ритуальное омовение и надевали белые одежды, дабы очиститься перед тем, как взять священные тексты. Здесь и кабинет, и библиотека древних свитков неподалеку, а кое-кто до сих пор сомневается, что Свитки родом отсюда.

— Неужели есть и такие? — удивился Рубен.

— Некоторые ученые даже заявляют, будто это не ессейская община, хотя иудейские авторы первого века, Иосиф и Филон, упоминают ессеев. Они могли писать с чужих слов, но с какой стати Иосифу и Филону ошибаться? Да и Плинию тоже? Как вы думаете, Рубен?

— Согласен с вами. Плиний иудаизм не исповедовал. Он писал, что ессеи построили монастырь на западной стороне, подальше от вредных испарений Мертвого моря. По его словам, среди ессеев не было женщин, монахи не испытывали плотских желаний — во что верится с трудом, — они не имели денег и жили под пальмами. Но деревьев тут немного.

— Возможно, ессеи орошали почву. Но я думаю, земля просто пересохла.

— Забавно, да?

— Что?

— Пока не нашли свитки, ессеями интересовалась лишь горстка современных ученых. Теперь свое мнение есть у каждого — целый набор теорий и сумасбродных идей.

— Вы правы. Чего только не услышишь. Туристы говорят, что ессеи прилетели из другой галактики, а в свитках заключен тайный код будущего или путь к несметным сокровищам.

Рубен расхохотался, глядя на недоумевающего Язида.

— Ой, я забыл свой дешифратор. Пойду, сгоняю в летающую тарелку — вам ее не видно подзащитным экраном — одолжу машинку у марсианских офицеров из службы кодировки.

— Смешно. Но мне приходится делать серьезное лицо, когда такое говорят. Кстати, вон могилы. Там похоронены и женщины. Выходит, Плиний ошибался на сей счет.

— Наверное. Другие авторы писали, что какая-то группа ессеев признавала браки, но только ради потомства. Ессеи не доверяли женщинам. Считали их чересчур сексуальными и к тому же склонными к измене. А может, женщины в могилах не из ессеев, — предположил Рубен. — Может, здесь хоронили местных бедуинок или места на кладбище давали всем подряд. Объяснений много.

Когда они добрались до места, где в древности стояли горшечная мастерская и печь для обжига с большими резервуарами рядом, Язид вернулся к хорошо отрепетированной роли гида: