Грэйм Дэвидсон - Седьмая пещера Кумрана

Она быстро оглядела комнату: тяжелые доски, прикрученные намертво, тонкую балку над дверью, пластиковые кружку с кувшином, — и эти варианты сразу отпали. Дверь открывалась наружу, за ней не спрячешься, чтобы потом выпрыгнуть и со всей силы ударить входящего. Даже будь у нее нужный инструмент, Донна не смогла бы вытащить стержни из дверных петель. Они тоже были с другой стороны. Лампочка висела слишком высоко, и Донна не могла до нее дотянуться без табуретки, к тому же мешал абажур. Так что если кинуть пластиковую кружку или кувшин, лампочка все равно не разобьется. Значит, нет ни единого шанса спрятаться в темноте и вынырнуть за дверь, когда похитители навестят ее в следующий раз.

В кино герои освобождают пленников в мгновение ока, или похитители срывают злость и разочарование на несчастных жертвах, облегчают себе жизнь, убив заложника и подавшись в бега — иногда прихватив выкуп. Донна вздрогнула, ее затошнило от одной мысли.

— В живых бы остаться. Что подумают, когда я не приду в школу? Скажут, застеснялась, потому что отца обозвали нацистом… если вообще заметят, что меня нет, — простонала она.

Чем сейчас занимаются ее одноклассники? Донна подняла левую руку, взглянуть на часы, и уставилась на ободок бледной кожи. Забрали. Теперь она представления не имеет, день на дворе или ночь.

Девушка выпила воды, подошла к двери и подергала ручку. Естественно, с другой стороны не пускал засов. Сев на матрас, она пыталась уговорить себя не поддаваться панике. Зачем ее похитили? Ответ ясен: им нужен Q.

Под пытками она скажет только, что видела манускрипт, а потом отец его куда-то спрятал — не дома… в университете или в деревне, точно не знает. Папа ее не посвятил.

Но похитители ведь не поверят. Они продолжат пытать, пока не убедятся наверняка. Если только ее не собираются убить. Донна нужна им, чтобы обменять на манускрипт. Отец ее очень любит и пойдет на все.

От страха воображение разыгралось вовсю. Что на самом деле случается с заложниками?

Донна вспомнила, как спорила с отцом о свободе воли. Когда ей было четырнадцать, она до полуночи гуляла после кино с подружками. Приходя домой, умоляла Рубена понять, что не могла бросить друзей. Рубен становился в позу философа и заявлял, что Донна свободный человек и в ее власти уйти домой вовремя, не нарушая обещаний папе.

Потом он рассказал дочери, как в середине семидесятых одну из наследниц издательского дома «Херст», Патрицию Херст (или Пэтти, как ее обычно звали), похитили из квартиры в Беркли неподалеку от Сан-Франциско городские партизаны «Единой армии освобождения». В обмен на жизнь Пэтти ее семья пожертвовала миллион организации, которая бесплатно кормила бедняков. Похитители не сдержали слова.

Вскоре после этого в прессе появилась фотография: Пэтти с ружьем наперевес грабит банк. Еще она позировала с оружием на листовке «Единой армии освобождения», утверждала, что сменила имя на «Таню» и поверила в идеалы своих похитителей.

Когда ее наконец арестовали за участие в ограблении, Пэтти говорила, что похитители завязывали ей глаза, держали в чулане, постоянно били и насиловали. Адвокаты объясняли, что из-за долгих издевательств она не соображала, что делает, действовала вразрез со своим характером и убеждениями.

Говорят, ее постигла та же судьба, что и американских военнопленных, захваченных Северной Кореей, которые публично признавались в совершении «военных преступлений». Пэтти, по словам адвоката, пострадала от так называемого «стокгольмского синдрома» — когда пленники завязывают отношения с похитителями в отчаянной попытке сохранить шкуру и на время перенимают чужой образ мыслей.

— По собственной ли воле действовала Пэтти Херст? На такой вопрос предстояло ответить судьям, когда ее поймали и отдали под суд, — говорил Рубен. — Но ее похитили из дома в ночной рубашке, и унижали под дулом пистолета. Это не то же самое, что слушаться друзей, которые зазывают погулять ночью или вступить в отряд городских партизан. В любом случае, по мнению судей, Пэтти осознавала, что идет на преступление, хотя могла воспользоваться шансом и сбежать. Никто не угрожал ей пистолетом, заставляя грабить банки. К тому же она хвасталась, что стала членом группы, ее похитившей, и ей вынесли обвинительный приговор.

Рубен добавил, что до сих пор выясняют, справедливо ли посадили Пэтти. Президент Джимми Картер смягчил ей наказание, а Клинтон амнистировал в последние дни пребывания на посту.