Джеффри Дивер - Разбитое окно

– В чем дело? – Сакс заметила, как Райм задумчиво уперся взглядом в потолок.

– А что, если он и прежде это проделывал?

– Что ты имеешь в виду?

– Предположим, кража картины действительно его истинная цель или мотив. Но это не мог быть однократный ход – сорвал куш и вышел из игры. Прескотт не Ренуар, которого сбыл миллионов за десять, и поминай как звали. Тут, похоже, целое предприятие. Преступник изобрел хитроумный способ избегать наказания, и он будет пользоваться им, пока его не остановят.

– Да, похоже, это верная мысль. Значит, нам надо копать среди других дел по кражам картин.

– Не обязательно. Он может воровать не только картины. Существуют и другие ценности. Но общее у таких дел есть.

Сакс наморщила лоб, затем предложила вариант ответа:

– Убийство.

– Вот именно! Поскольку преступник подставляет вместо себя других людей, он вынужден убивать, чтобы не быть опознанным своими жертвами. Позвони сейчас же кому-нибудь из убойного отдела – домой, если потребуется. Мы ищем дела с точно таким же раскладом: первичное преступление, скорее всего кража, затем убийство с многочисленными косвенными уликами.

– И вероятно, наличие положительного результата анализа ДНК крови жертвы, причем следы ее могли быть сфабрикованы.

– Неплохо, – согласился Райм, радостно возбужденный от ощущения, что они нащупали верный путь. – А если преступник всегда придерживается своего метода, то еще должен быть телефонный звонок анонимного свидетеля на «девять один один» с указанием примет кандидата в подставы.

Сакс пересела за письменный стол с телефоном, находившийся в углу лаборатории, и сняла трубку.

Райм, облокотившись затылком на подголовник инвалидного кресла, сквозь прикрытые веки наблюдал за напарницей. Под ногтем большого пальца, сжимающего телефонную трубку, он разглядел пятнышко засохшей крови. Над ухом тоже виднелась царапинка, едва заметная под рыжими волосами. Райм знал, что за Сакс водилась привычка терзать себя понемногу, особенно при этом доставалось ногтям, ими же она нещадно царапала кожу на голове – показатель того, что ее нервы напряжены.

Ее взгляд стал сосредоточенным, она кивала, слушая собеседника, и быстро записывала. Райм понял, что информация проходит важная, и его сердце тоже забилось быстрее. У Сакс перестала писать ручка, и она, отшвырнув ее на пол, извлекла новую так же стремительно, как выхватывала из кобуры пистолет на соревнованиях по стрельбе.

Спустя десять минут беседа завершилась.

– Райм, ты только послушай! – Сакс подсела к нему на стоящий рядом плетеный стул. – Я говорила с Флинтлоком.

– Это как раз то, что надо было сделать.

Теперь уже мало кто помнил, случайно или нет пристало к Джозефу Флинтику прозвище, соответствующее названию старинного кремневого ружья. Он служил детективом в убойном отделе, когда Райм еще был начинающим желторотиком. Постаревший и ворчливый, Флинтлок хранил в памяти детали почти каждого убийства, совершенного в Нью-Йорке на протяжении всей его продолжительной карьеры полицейского, многое он помнил и из того, что происходило в окрестностях мегаполиса. Иные в его возрасте по воскресным дням навещают правнуков, а он все никак не наработается. Так что Райм ничуточки не удивился тому, что старого детектива удалось застать на месте.

– Я рассказала Флинтлоку о наших соображениях, и он с ходу припомнил два убийства с похожими обстоятельствами. Одно связано с кражей редких монет примерно на пятьдесят кусков. В другом жертву изнасиловали.

– Изнасиловали? – Это придавало делу более многозначный тревожный аспект.

– Вот именно. В обоих случаях позвонил неизвестный свидетель и сообщил о преступлении, а также дал наводку, позволяющую идентифицировать преступника. Ну, вроде замечаний по поводу цвета и номера машины в деле твоего двоюродного брата.

– Звонили, конечно же, мужчины.

– Верно. Городские власти каждый раз предлагали вознаграждение, но свидетели так и не объявились.

– А вещественные доказательства?

– Флинтлок уже не помнит во всех подробностях, но, по его словам, хватало и следов, и косвенных улик. Точно так же, как в деле твоего брата, на месте преступления и в жилище подозреваемых нашли по пять-шесть однотипных предметов и следов, ассоциирующихся по идентифицирующим признакам. И в обоих случаях следы крови жертвы были обнаружены дома у подозреваемых и на принадлежащих им вещах.

– Держу пари, в деле с изнасилованием отсутствует положительный результат анализа «СПС» [4] В основном доказательством вины насильников служит сравнительный анализ трех физиологических жидкостей, оставляемых на жертве, – спермы, пота и слюны. .