Наталья Андреева - Кен

По ту сторону сетки мощное движение к мячу. Бац!

— Значит, наследство оспаривать некому? Не думаю, что эта богатая дамочка примчится сюда, чтобы судиться с вами и каким-то Шуриком.

— Да я бы сама ей все отдала!

— А вот тут написано… Кстати, почему Черри?

Ксения скромно опустила глаза. Карие, круглые, похожие на две перезрелые вишенки, налившиеся густым, сладким соком. Два листочка ресниц — нижний и верхний — почти одинаковы по длине. Гладкие темные волосы коротко острижены, лицо почти круглое, а маленький ротик напоминает все ту же спелую ягодку. Черри. Вишенка.

— Моя фамилия Вишнякова. В школе, еще во втором классе, прозвали Вишенкой. Так и пошло. А Женя… Она очень много ездила по турнирам. Много времени проводила за границей. Английский был для нее почти родным языком. Она единственная вместо Вишенки употребляла Черри. Шутка.

— Что, с чувством юмора у Князевой было все в порядке? Судя по манере изложения, да. Кстати, а как ее в школе звали?

— Зачем это вам?

— Девушка, мы следствие ведем. Черри! — хмыкнул следователь.

— Ну и что? Женя уже в старших классах начала много ездить по турнирам. Правда, тогда это было сложно. Ну, больше десяти лет назад. А в классе ее звали Ферзя.

— Какая еще Ферзя? Почему Ферзя?

— Потому. Пробовали звать Княжной. Как и меня, по фамилии. Но не вязалось как-то. Не шло. Она была очень высокая, выше всех девочек и даже некоторых мальчиков. Потом только, достигнув почти ста восьмидесяти сантиметров, ее рост вдруг остановился. А сначала она словно возвышалась надо всеми. И в любой компании была стержнем. Главная фигура на доске. И кто-то из наших мальчиков-очкариков ляпнул: Ферзя. И, знаете, прижилось.

— Ну а почему она упоминает вашу чрезвычайную заинтересованность в наследстве, а, Черри?

— Не надо, — тихо попросила Ксения. — Не зовите так.

— Простите, сорвалось. Уж очень вам идет. Так на что вы все-таки живете?

— Ни на что. Я была замужем. Три года назад. Мы разошлись. И…

— Жить негде, да?

— Почему? При разводе мне доспалась комната в коммуналке.

— А вашему мужу?

— Отдельная однокомнатная квартира.

— Эх вы! — Ксения почувствовала, как с его губ едва не сорвалось ироничное: «Черри!» И она опять поспешила с ударом:

— Вы не думайте! У меня все есть. И я могу работать.

— Кем? У вас есть образование?

— Нет. Я готовить умею. Хорошо.

— Как же вы жили до сих пор?

— Сначала я была замужем.

— Понятно. А потом стали ездить за Князевой по турнирам. А если бы не она?

— Не знаю, — честно ответила Ксения и почувствовала, что окончательно проиграла.

Она знала это чувство. Когда у Жени не шла игра, понимала это сразу. И с ужасом считала проигранные геймы. Потому что больше всего на свете Женя Князева не любила догонять. Она могла выиграть только в том случае, если с самого начала уверенно повела в счете. А если проиграла один гейм, другой, третий, то уже с легкостью сдавала сет. Чтобы скорее начать все сначала уже во втором. На корте Женя не была бойцом. Не то что в жизни. Хотя в жизни этой ей и так все давалось слишком легко. Богатые родители, единственный ребенок в семье, на образование и развитие которого мама и папа не жалели никаких средств. Теннис всегда был дорогим удовольствием. Может быть, если бы все вложенные в Женечку силы и средства достались кому-то другому, на теннисном небосклоне вспыхнула бы настоящая звезда. Без сомнения, у Евгении Князевой был талант. Но она не в силах была удержаться даже в третьей десятке, не говоря о чем-то большем.

— Почему? — словно в ответ на свои грустные мысли услышала Ксения.

— Что «почему»?

— Почему она так мало добилась? А?

— Спросите у специалистов, — вяло отмахнулась Ксения.

Она уже устала. Матч сдан. Игроки не равны друг другу по классу. Трудно защищаться, если тебе не дали даже времени обдумать тактику. Женю убили несколько часов назад, а Ксения, естественно, была среди зрителей, несмотря на вчерашнюю бурную ссору. И вцепились первым делом в нее. Привезли на квартиру убитой подруги, чтобы в присутствии Ксении все осмотреть. У нее был свой собственный ключ. Потому что как не признаться в том, что жила Ксения не в своей комнате, среди агрессивных соседей по коммуналке, а в трехкомнатной квартире усвоей подруги. Хотя вчера вечером все же собрала, некоторые свои вещи и уехала ночевать на другой конец города. Чтобы не вернуться уже никогда. И все-таки Ксения сказала ту фразу, которой всегда объясняла любые неудачи подруги: