Диана Бош - Все совпаденья не случайны

Глаза Стаса остекленели, и он замер, словно всматриваясь в сумеречную даль.

– Помнишь, как она учила тебя? – продолжала Эльза тем же грудным голосом. – Ее белокурые локоны склонялись на тетрадь, и она водила твоей рукой, выписывая крючочки и палочки. Она всегда знала, как правильно поступать…

– Нет! – вдруг вскрикнул Стас, возвращаясь в реальность. И желчно продолжил: – Мать предала меня.

– Она любила тебя.

– Бросила меня, когда больше всего была нужна! Сцена ей оказалась дороже меня!

– Она каждый раз возвращалась.

– И снова предавала меня. Я ненавижу ее!

– Ненавидеть ее все равно, что ненавидеть себя. У тебя родинка на щеке, точно как у нее…

Стас схватился за щеку так, словно ее обожгло, и с остервенением потер, а Эльза продолжала говорить, боясь остановиться хоть на секунду. Искушение броситься вперед со всех ног и попытаться проскочить в открытую дверь мимо тюремщика, было очень велико. Но шанс спастись таким образом был столь мал, что приходилось сдерживать себя. Нужно было приблизиться к убийце, тогда, вероятно, получится выиграть время и все-таки убежать.

– Какая она красивая была, твоя матушка! Да, Бог ее одарил несравненной красотой. Она любила тебя и твоего отца.

– Замолчи! – Стас схватил Эльзу за кисть и больно сжал. Но тут же отдернул руку.

– Я помню, как вы приехали в наш поселок, ты и твой отец. Вы полгода жили одни, лишь потом она нашла вас. Почему ей пришлось разыскивать вас?

– Не твое дело, – прошипел мужчина.

– А я отвечу: потому что она любила.

– Кого? – иронично переспросил Стас.

– Тебя. И, думаю, твоего отца.

Мучитель расхохотался, запрокинув голову и сжав кулаки. Эльза попыталась скользнуть мимо него в проход, но Стас тут же вцепился ей в плечо пальцами и заговорил – быстро, сквозь зубы:

– Она оставляла меня с отцом, а тот истязал меня. Срывал на мне злость за то, что не может заставить ее любить себя, и наказывал меня за малейшую провинность. Но не это самое страшное. Самым страшным было выслушивать его изощренные издевки. Никогда больше никто так не унижал меня, как родной отец! И ты еще уверяешь, что она любила меня?!

Эльза хотела что-то сказать, но Стас перебил ее:

– Ты хотела узнать, за что я ненавижу тебя? Так знай: именно ты окончательно украла у меня отца – всегда жестокий со мной, он таял от умиления, глядя на тебя.

– Неправда! Вскоре мы с мамой уехали из поселка.

– Твоя мать была шлюхой, такой же, как ты.

Эльза задохнулась от обиды и гнева – и в тот момент в ставни отчетливо постучали. Стас изменился в лице и, выскочив из комнаты, захлопнул за собой дверь.

На какое-то время воцарилась тишина, потом снаружи раздались два глухих хлопка, похожих на выстрелы, и у Эльзы от страха оборвалось сердце. Что, если это был Никита и он приехал спасать ее? А теперь муж, может быть, лежит убитый. Или раненый.

Эльза потеряла счет времени. Сколько она сидела на полу, размазывая слезы по щекам – минуту, две или час? Она уже успела так уверить себя, что погиб именно Никита, и в горе оплакать его, что, когда дверь приоткрылась, не испытала ни малейшего страха. Если Стас пришел убить ее – она с радостью подставит ему шею, теперь жизнь ей не мила.

Закрыв глаза, Эльза приготовилась умирать.

– Эй… – раздался рядом тихий голос.

– Гриша?! Почему ты здесь?

– Тсс! – Агриппина приложила палец к губам. – Он где-то здесь, не стоит шуметь. Молча иди за мной.

Женщины скользнули за дверь и заторопились по гулкому коридору. Сердце Эльзы колотилось так быстро, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Агриппина тянула ее за собой, оглядываясь по сторонам и старательно обходя углы, словно ожидая, что из-за любого из них может выскочить Стас. Наконец они вышли на улицу и побежали к машине.

– Подожди, я задыхаюсь, – взмолилась Эльза, – силы кончились совсем.

– Ничего, силы восстановятся, мясо нарастет. Хотя, должна сказать, аристократическая бледность и модельная худоба вполне тебе к лицу.

– Да? Думаешь, стоит так все и оставить? – подыграла Эльза.

– Дело вкуса, конечно, – заявила Агриппина, заводя машину, – но я бы особо не торопилась вернуться к прежним формам.

– Я вроде бы полной никогда не была, – обиделась Эльза.

– Да ладно, подруга, не напрягайся, с твоим весом тебе вообще не скоро удастся располнеть. Это я так, треплюсь, чтоб как-то тебя от тревожных мыслей отвлечь.

Машина тронулась и начала разворот. Эльза открыла рот, чтобы задать вопрос – а их у нее скопилось немало, – но Агриппина перебила ее: