Филлис Уитни - Голубой огонь

Когда он увидел, что она не будет сопротивляться или кричать, его хватка немного ослабла.

— Не пугайся, — сказал он более мягко, но она поверила его мягкости еще меньше, чем холодной силе. — Потребуется время, чтобы все собрались. У нас еще достаточно времени, чтобы успеть на последний рейс. А если мы останемся, я знаю очень легкий спуск вниз. На дальней стороне горы есть хижина, в которой мы найдем кров в случае необходимости. Но мы можем уехать и сейчас, если ты откроешь свою сумочку и отдашь мне алмаз. Это самое разумное решение, Сюзанна. Я люблю тебя, моя дорогая. Я никогда не желал тебе зла.

Она смотрела на него с нескрываемым отвращением. Ее взгляд красноречивее слов сообщил ему о том, что она презирает его сейчас так же сильно, как прежде любила. Никогда нигде никакой совместной жизни у них быть не может. Она выдаст его при первом же удобном случае, остановит его, разрушит его планы, если сумеет.

Все это он прочел в ее взгляде и мрачно потянулся к карману.

— Мой первый план срывается. Я вижу, что не могу тебе доверять, даже если алмаз будет у меня. Поэтому теперь нам придется предпринять кое-что другое. Ты сама виновата, моя дорогая. Ты не оставляешь мне выбора.

Когда он вынул руку из кармана, она ожидала увидеть в ней огнестрельное оружие. Но он держал в руке изогнутый петлей кусок металла, смутно напоминавший ей что-то, когда он в задумчивости начал похлопывать им по руке, покачивая то взад, то вперед. Волна страха пробежала у нее по спине.

— Знаешь ли ты, что это? — спросил Дэрк непринужденно и даже слегка забавляясь.

Он вытянул руку с металлическим предметом вперед, чтобы она могла разглядеть, и она увидела свернутую в кольцо цепь от велосипеда.

— Любимое оружие кейптаунских сколли, — пояснил он.

Сколли, насколько она помнила, — это юные бандиты, группами околачивавшиеся вокруг Шестого района. Как зачарованная, она рассматривала звенья цепи, которые Дэрк поглаживал на своей ладони.

— Ты видишь, как умно это устроено? — сказал он, показывая, что конец цепи был два раза изогнут, образуя рукоятку, перевязанную лентой для того, чтобы не скользили пальцы. Остаток петли образовывал гибкое сочленение.

— Можно даже регулировать его длину, — весело добавил Дэрк, как будто любуясь собой. — Человек с длинной рукой не нуждается в такой длине. А невысокий человек может распустить петлю. Это, в общем-то, смертельное оружие, и намного тише, чем огнестрельное.

Он шагнул к ней, и она увидела зловещую угрозу в его глазах.

— Открывай сумку, — приказал он.

Странно, но ее пальцы не дрожали. Она открыла застежку и полезла в сумку за алмазом. Нащупав камень, она выхватила его и собралась бросить подальше от края пропасти, но Дэрк был начеку. Его левая рука сомкнулась на ее запястье, и он развернул ее по направлению к краю горы. Его рука с цепью теперь была у нее за спиной, и она инстинктивно закрыла глаза перед неминуемым ударом. Затем она почувствовала, как ее пальцы разжались, и камень очутился в его руке.

Он больше не держал ее, и, отбежав от него, она вдруг с ужасом обнаружила, что стоит на самом краю пропасти. Огни Кейптауна как в тумане проплыли у нее перед глазами, и она, с невероятным усилием отшатнувшись от края, ухватилась руками за Дэрка, больше страшась пропасти, чем его. Она была в его руках, сомкнутых мертвой хваткой, и не могла сказать, то ли стремится к утесу, то ли рвется подальше от него. Она почувствовала, что ее ноги сползают к краю бездны — и вдруг они вместе упали и, цепляясь за камни, перекатились через край, затем заскользили и начали падать, обхватив друг друга руками.

Вокруг были только темнота и холод. Мир для нее состоял из темноты, все тело болело. Казалось, у нее все разбито с ног до головы, и было трудно дышать. Кто-то склонился над нею, непрерывно повторяя ее имя, зовя ее назад, хотя она не хотела возвращаться. Чьи-то руки баюкали, трясли ее и пытались согреть, но ей все было безразлично.

От боли она открыла глаза и увидела лицо Дэрка, склоненное над нею на фоне слабого сумеречного света. Когда она увидела его, память заработала с пугающей скоростью, и она попыталась вырваться.

Он удержал ее на месте, и в его голосе прозвучала нежность, изумившая ее.

— Лежи спокойно, дорогая, — сказал он.

Но она освободилась из его рук и села. У нее был кровоподтек и ссадина на одном бедре, хотя пальто и брюки до некоторой степени спасли ее. Когда она попыталась пошевелить руками и ногами, они заработали нормально, хотя она знала, что завтра будет вся в грязи и в синяках. Если завтра для нее наступит.