Александр Самоваров - Террористка

Ожившее могучее тело посылало положительные сигналы в мозг. Валериан Сергеевич постепенно возвращал утраченное психологическое равновесие.

Что в конце концов произошло? Он жил по законам, навязанным ему обществом. Разве он придумал правила игры, при которых предпринимательская деятельность была связана с криминальным миром?

Его загнали в угол. На его шее затягивали узел, и он его разрубил. Рекунков получил свое, как предатель. И этот седой парень Станислав тоже знал правила игры и хорошо понимал, на что шел. И он, Дубцов, тоже знал, на что шел.

Мир абсурден, если подходить к нему с точки зрения общечеловеческих ценностей. Нет ни добра, ни зла, есть только обстоятельства, правила игры на данный момент. То, что сегодня прославляется, завтра объявят несусветным злом и наоборот. Но мир ясен и прост, если понять простую истину: каждый человек рождается на свет с определенной целью, и он не в силах изменить свою судьбу. Не Дубцов оборвал жизнь Рекункова и Старкова, а всесильная судьба сделала это руками Валериана Сергеевича.

То же было и пятьсот, и тысячу лет назад, когда на месте этого города стоял непроходимый лес и чья-то жизнь обрывалась здесь от стрелы, ножа, топора…

Вытянувшись на широком диване, укрывшись своим кожаным плащом, Валериан Сергеевич думал о мудрости индусов и буддистов. Их мозги не были воспалены легендами, подобными христианской или мусульманской. Они понимают величие человека в служении самому себе. Все эти бредни, что личность должна служить обществу, вождю или богу, они отметают, и в конце концов они одержат победу над Западом, который пытается вот уже сколько столетий воздвигнуть пьедестал человеческой личности, но всегда это оборачивается религиозными войнами, революциями и дикими учениями, которые рано или поздно взорвут западное общество.

Россия же вообще возникла как недоразумение на великих просторах, на которых что-то другое возникнуть не могло. Сядь, попробуй, задницей на снег и помедитируй. Одна радость в этой стране — водка да баня. Какое тут самоуглубление и самоизучение! Рыщет русский дух в великом хаосе и бросает русских людей от беспросветной тоски к сумасшедшему веселью. Никогда ничего гармоничного не может быть в России.

Если Толстой стал анархистом, то Достоевский — православным в худшем смысле этого слова. Вот и выбирай! Сначала русские монархи, немцы по происхождению, потом интернационалисты и западники-большевики натянули узду на этот русский дух, но джинна снова выпустили из бутылки. Мир от России спасает одно: русский образ жизни и, тем более, русская психология отвратительны другим народам, да и наиболее умным из русских тоже отвратительны.

Теперь Дубцов готов был бежать из России и, более того, жаждал этого. Но всему свое время. Уехать надо не с пустыми руками. Головорезы, захватившие «Аттику», ищут сейчас его. Надо переждать. Запал у них скоро пройдет…

На следующий день приехал Виктор Петрович. Полный, розовощекий и всегда жизнерадостный, он был сейчас печален. Откровенничать не стал, но намекнул, что на него наехали местные мафиози.

— У вас же зять в милиции, — сказал Дубцов.

— Что зять, — махнул рукой Виктор Петрович, — если бы он генералом был… И сколько такое может продолжаться, Валериан Сергеевич?

— Наверное, долго, — улыбнулся Дубцов, — сначала нам разрешили грабить страну, а потом мафии разрешили грабить нас.

— Я никого не грабил, — нервно возразил Виктор Петрович.

— Сказано было в переносном смысле, — успокоил его Дубцов, — вы поймите: если власть поставит во главе милиции решительных людей и даст им добро на борьбу с мафией, то сначала пересажают мафию, а потом доберутся и до нас, а потом окажется, что и многих из правительства сажать надо.

— Господи, нас-то за что? — возопил Виктор Петрович.

— Вы таможенникам на лапу давали?

Виктор Петрович молчал.

— Сначала берут рэкетиров, которые мешают вам жить. Потом берут вас и выясняют, откуда у вас такие деньги. Потом берут таможенника, которому вы дали взятку, и он сдает своего генерала. Потом берут генерала… ну и ему, наверное, будет что сказать.

Виктор Петрович захохотал. Прежняя веселость вернулась к нему. Он и без Дубцова прекрасно понимал действовавший в стране механизм тотального грабежа. Но уж такова натура русского человека — хлебом не корми, дай поплакать.

Директор завода приехал тоже непорожним. Привез ящик немецкого пива и прекрасную копченую рыбу.