Мила Серебрякова - Бойтесь своих желаний

– То есть, когда он связывал руки, кляпа во рту у вас еще не было?

– Так точно.

– Но позвольте, почему же вы в таком случае не кричали, не звали на помощь?

Розалия опустила глаза в пол.

– Я не знала, что он собирается меня грабануть.

– Как это?

– Молча. Я думала, что, связав мне руки, Вадик начнет… за мной ухаживать и все такое прочее.

Цецилия Лазаревна вскочила с кресла.

– Польди, ты это слышал? Да она… она тебя недостойна. Мизинца твоего не стоит!

Катарина качала головой. Натка уставилась на раскрасневшуюся Цецилию, а Леопольд с расстановкой произнес:

– Роза, я не верю своим ушам, как ты могла?

– Лео, котик, он меня загипнотизировал. Я все время думала о тебе, но устоять против гипноза не смогла. Это было так унизительно, когда он снимал с меня кольцо и серьги. А потом Вадим снял браслет… твой подарок.

Цецилия начала задыхаться:

– Польди, ты подарил ей бриллиантовый браслет?! Ты спятил! Я хочу домой! Польди, немедленно отвези меня домой. Это вертеп! А она… гулящая девка. Сексуально озабоченная! Ей лечиться надо!

– За девку спасибо, – орала Розалия. – А за гулящую ты ответишь. Лео, уезжайте, твоя мать меня провоцирует. Позвони мне завтра.

Когда Цецилия Лазаревна покинула коттедж, Розалия обратилась к капитану милиции:

– Вы его поймаете?

– Постараемся, хотя… Судя по всему, вы стали жертвой мошенника. Наверняка его мобильник уже отключен, а он сам празднует победу. Вы повели себя очень неразумно.

– Я не предполагала, что он мерзавец! Вадим так красив, я пьянела от одного его взгляда. У него такие глаза… Такие глаза. А какой голос – убаюкивающий, сексуальный. Кстати, вы отдаленно похожи на Вадима. Вы холостой?

Не в силах больше слушать болтовню свекрови, Катарина быстро поднялась к себе в спальню.

Две недели Ката ходила как в тумане. Все в буквальном смысле валилось из рук, настроение опустилось на минусовую отметку, а ко всему прочему на Копейкину навалилась жуткая хандра.

Виновником упаднического настроения был Витька Столяров, который уже на протяжении четырнадцати дней кормил Катку завтраками. Стоило ей набрать номерок приятеля, как Витька, заслышав голос Копейкиной, бурчал невнятные фразы, а затем, ссылаясь на занятость, старался как можно быстрее отсоединиться.

– Я позвоню тебе завтра, – обещал Виктор.

– Ты говорил то же самое вчера, и позавчера, и пять дней назад. Я устала слушать старую песню. Вить, в чем дело?

– Ни в чем.

– Как продвигаются наши дела? Ты разговаривал с Леонидом, что-нибудь удалось выяснить? Я вся на нервах, не знаю, куда себя деть, куда податься.

– Никуда подаваться не надо, сиди дома, а касательно нашего дела… Не вздумай предпринимать никаких шагов, своим вмешательством ты лишь усугубишь положение.

– Ага! Вот ты и попался, значит, у вас появилась зацепка? Ответь, появилась?

– Ну, в каком-то роде да.

– Вить, это не ответ.

– Я зашиваюсь на работе, а тут ты непрестанно трезвонишь, хочешь, чтобы меня вышибли и я стал безработным?

– Нет.

– Тогда пока. Жди моего звонка и прекращай хандрить.

Отшвырнув телефон, Катарина тихо выругалась. Сидевшей рядом Арчибальд моментально поддержал разговор:

– Сегодня день подарков! Что ты мне подаришь? Гламурные девочки любят оттягиваться в клубах! Он ко мне приставал! Отвали, сволочь!

Отмахнувшись от пернатого, Ката прошла в столовую.

– Нат, налей мне чайку.

– С мяткой?

– Нет, с молоком.

Пока Наталья суетилась на кухне, Катарина решилась на отчаянный шаг.

Выудив сотовый, она позвонила Леониду Ступкину. Лелея надежду, что Ступкин окажется не таким букой, как Витька, она откашлялась и, как только на другом конце послышалось «говорите», пролепетала:

– Леня, здравствуй.

Повисла пауза, затем Леонид как-то неуверенно спросил:

– Лиза, это ты?

Усмехнувшись, Копейкина выдохнула:

– Это Катарина, помнишь такую?

– А-а, Ката, – облегченно вздохнул Ступкин. – Помню-помню, Витька был прав, таких женщин, как ты, увидев однажды, уже вряд ли когда-нибудь забудешь.

– Я приму твои слова за комплимент, – отшутилась Копейкина и, посерьезнев, спросила: – Лень, что у вас нового?

– В каком смысле?

– Я имею в виду, как продвигается расследование убийства Коробова?

Леонид замялся.

– А Витька тебе разве ничего не рассказывал?

– Нет! – завопила Катка. – Он ведет себя, как самый настоящий эгоист. Шифруется, словно партизан, постоянно ссылается на загруженность на работе, и вообще он держит меня за идиотку. Я не могу больше с ним общаться, поэтому и решила позвонить тебе. Ты ведь наверняка не станешь юлить.