Татьяна Соломатина - Проект «Платон»

— Я?! Но я врач, а не следователь! Я учёный, а не… детектив!

— Гомологичные специальности. Наука подобна криминальной истории. Должно найтись такое объяснение, которое покажет неразрывную связь всех улик и высветит их скрытый смысл. Так что ты будешь искать объяснение смерти Васильева. Заодно и выяснишь, кто его убил.

— Но я… Но как? У меня нет полномочий. И…

— И куда бы ты ни пошёл, к тебе отнесутся если не с должным почтением, то, как минимум — не будут препятствовать.

— Но всё-таки…

— Вон! — Коротко сказал Виддер.

Иван пошёл на выход. Растерянно оглянувшись от дверей:

— А кто ещё, кроме меня, участвует в Проекте? Кого я возглавляю?

— Лаборатория твоя. Тебе и штат набирать. Сразу скажу: не слишком раздутый. Двоих помощников будет более чем достаточно для начала. Но не торопись. Это должны быть проверенные люди, с острым умом и соответствующим образованием.

— Соответствующим чему?

— Всему! — Рявкнул Виддер. — И вот ещё что! — Он красноречиво окинул Ивана взглядом. — Не надо этого бандитского шику. Достаточно джинсов, кроссовок, футболки. Не надо катаевщины. Обойдёмся без хороших шляп, отличных ботинок и готовности убивать любого за сто тысяч. Этот вид эмоционального холода примитивен и, соответственно, не интересен, как всё уже довольно хорошо изученное. Одевайся удобно, а не в соответствии, — Виддер кивнул головой за окно, как будто именно за этим окном была земная поверхность, населённая живыми людьми, а не… Иван затруднялся сказать что. Почва? Населённая совсем другими организмами. Возможно более полезными Планете, чем человек. Илья Николаевич тем временем продолжал: — Удобство и есть высшая степень соответствия . — Виддер холодно улыбнулся. — А в случае иных задач — одевайся в соответствии со средой — для удобства оставаться в живых. Это мимикрия — биологическая, социальная, какая угодно — часть большей Системы. Здесь же тебя никто не убьёт, если ты придёшь в кедах и толстовке.

Иван выскочил за дверь.

В лаборатории Антон вольготно расположился в кресле, задрав ноги на стол. Иван недовольно поглядел на друга, но ничего не сказал, взяв с рабочей панели чашку, сделав глоток и пробурчав:

— Обожаю холодный кофе.

— Я сварю ещё! — Антон с готовностью сорвался с места. — Каковы результаты аудиенции?

— Это вообще-то секретная информация.

— Ну да, ну да. Секретная информация в секретном институте, куда невозможно проникнуть.

Направляясь к кухонному уголку, Антон ловко выхватил папку у Ивана из подмышки. Тот только вяло сказал — всё равно бесполезно:

— Немедленно отдай.

Но Антон уже открыл папку. Увидев фотографию, на мгновение нахмурился. Иван уловил изменение мимики друга.

— Знаешь его?

— Откуда?!

— Он довольно часто мелькал в телевизоре.

— Я не смотрю телевизор.

Антон пролистал папку. Закрыл, положил рядом с Иваном и отправился колдовать кофе-машиной. Деловито резюмировав:

— Итак, убит организатор и соучредитель, главный врач и прочий отец-основатель пятизвёздочного дурдома.

— Заведение Васильева занималось не только тем, что можно трактовать как отклонение от психической нормы. В первую очередь они занимались тем, что обыватель мог бы назвать восстановлением нормальных функций у людей с тяжёлыми поражениями центральной нервной системы после инсультов, аварий и…

— И всего, что приводит к сбою процессора под названием «головной мозг». Или неполадках в проводке от центра к периферии.

— Если совсем упрощённо: да.

— Ещё проще: спасением «материнки» и перепрошивкой нейронных путей.

Иван с одобрением посмотрел на друга. Антон обладал воистину острым умом. Но он не собирался демонстрировать ему восхищение лишний раз. Потому ответил прохладно:

— О нейропластической трансформации можно и так сказать. Спектр оказываемых клиникой диагностических, лечебных и реабилитационных услуг очень широк и довольно сложен для популярного изложения. Но твой облегчённый вариант довольно точен. Для упрощённого восприятия.

Антон добродушно усмехнулся. Терминологический снобизм Ивана был ему отлично известен. В этом мире терминов громадья, где новые и новые плодятся в геометрической прогрессии, создаётся впечатление, что усложнение существует лишь для того, чтобы замаскировать всё ещё имеющее место быть человеческое незнание о простейших вещах и понятиях. Когда-то учёные довольствовались всего лишь четырьмя элементами: воздухом, водой, землёй и огнём. Сейчас существует таблица Менделеева, а адронные коллайдеры дробят и дробят элементарные частицы. Но больше ли современные учёные знают, чем учёные эры четырёх стихий?