Рут Ренделл - Никогда не разговаривай с чужими

Каждый в семье искал утешение по-своему, но оставался безутешным. «А что, если я увидел погибшую сестру в своей жене? — задал себе вопрос Джон. — Только в более красивой, утонченной, более очаровательной версии. Карлицу, превратившуюся в божественную королеву?»

Неожиданно он полностью протрезвел. Ни беззаботности, ни безразличия, эйфория улетучилась. Осталась только головная боль. Джон вернулся в гостиную и обнаружил, что за время его отсутствия Марк заснул, но прежде опрокинул на книжном шкафу бутылку, и вино залило детективы отца. Джон положил ноги Марка на диван и поднялся в спальню за одеялом. Укрыв Марка, он побрел в кухню за тряпкой. Вернувшись, он принялся протирать книги. Они пахли вином. В комнате было жарко и душно. Джон дотянулся ногой до камина и выключил его. Тряпку требовалось отжать в раковину, и в этот раз, уходя из кухни, Джон захватил ведро.

Томики Конан Дойла были в ужасном состоянии. Страницы в одном из них сморщились и слиплись. Джон начал с книг о Шерлоке Холмсе. «Мемуары», «Последнее дело Холмса», прочитал он на титульном листе. Открыв этот том, он начал вытирать страницы и наткнулся глазами на название одного из рассказов. «…Брюс-Партингтон».

«Нашел, — подумал Джон. — Не человек, не автор, а название рассказа. Не удивлюсь, если он про шпионов».

Джон взглянул на часы и понял, что опоздал. Половина первого. Первого мая. Начался новый месяц.

Отбой для учеников приготовительного отделения начинался в девять пятнадцать. Когда Фиона Ролстон услышала, что за выполнением домашнего задания ее Николас просидел до девяти, а через пятнадцать минут должен быть в постели, она сказала, что это похоже на «Школьные дни Тома Брауна». Мистер Линдси посчитал нелишним объяснить, что мальчику совсем не обязательно сидеть за уроками до сих пор, он мог сделать все к семи, если бы захотел, но убедить миссис Ролстон ему так и не удалось. Ее также не устраивали и названия пансионов. Если был Черчилль, почему не было Ллойда Джорджа? Если Гладстон, почему не Дизраэли? Она должна быть довольна, что ее Николаса поместили в Питт, этот государственный деятель жил так давно, что трудно вспомнить, сегодняшним командам, во всяком случае, к какой заслуживающей особого внимания политической фракции он принадлежал. [12] В разные периоды — премьер-министры Великобритании. Черчилль (1940–1945) и Дизраэли (1868 и 1874–1880) — консерваторы, Ллойд Джордж (1916–1922) и Гладстон (1868–1874; 1886; 1880–1885 и 1892–1894) — либералы, Питт-старший (1766–1768) — виг, Питт-младший (1783–1801 и 1804–1806) — тори. Ее старший сын, лет на десять старше своего брата, окончил только общеобразовательную школу. Это было до того, как Ролстоны сколотили состояние. Ролстон-старший заехал за Николасом в последний день весеннего семестра, чтобы вместе выпить чаю где-нибудь в городе. И пока они ели пирожные в Февергейтском кафе, кто-то въехал в припаркованную машину Ролстона, разбил фару, помял крыло и сломал на нем зеркало. Стоимость ремонта оценили в шестьсот фунтов. Свидетели, вероятно, были, но никто не признался. А раз не нашлось пострадавших физически, полиция не занялась этим делом. Ролстон должен был или оплатить ремонт сам, или лишиться бонуса за безаварийность, если заплатит страховая компания.

Операцию по поиску виновника Манго назвал «Колеса». Они выяснили важный факт. Квартиру, окна которой выходили на парковочную площадку, занимала, как говорили, сестра миссис Уайтекер, матери Рози.

О том, что случилось, Ангус Камерон знал мало. Край привидений интересовал его теперь постольку, поскольку это касалось его брата Манго. Огромным желанием Ангуса было охранить младшего брата от неприятностей, пока он не перерастет детские тайны.

Ангус шел по коридору второго этажа, собираясь подняться к своим подопечным младшим ученикам — правило Россингхема: чем ты выше поднялся по учебной лестнице, тем ниже располагается твоя спальня, — и через застекленные двери заглянул в комнату Манго. Грэхем О'Нил сидел за столом и рисовал какую-то диаграмму на листе плотной бумаги. Манго в комнате не было. «А почему, собственно, он должен быть на месте? Еще только девять, — успокаивал себя Ангус. — Домашнее задание он сделал. Возможно, он на занятиях театральной студии, он же ее член. Может быть, в шахматном клубе или просто в общей гостиной смотрит телевизор. Еще не время отбоя для старших. И я сам виноват во всем, я сам все затеял. Я и Гай Паркер теперь в ответе».