Михаил Черненок - С субботы на воскресенье

— С кем он был?

Светлана перестала рассматривать зал, повернулась к Антону.

— Я особо не приглядывалась. По-моему, Мохов разговаривал с одним из парней, с которыми сидел в кафе. Рядом с ними стояла такая эффектная молодая блондинка. Она точно была в компании медиков, это я приметила. Затем к ним подошел… сумасшедший, которого при встрече я каждый раз пугаюсь до ужаса. Есть у нас в городе один помешанный. Пожилой высокий мужчина, одет всегда в черный костюм и, самое любопытное, на поводке возит за собой игрушечную розовую собачку, вроде детской лошадки на колесиках. Как-то я рассказала о нем маме. Она говорит, видимо, у этого человека была любимая собака, которая умерла. Помню, всю ночь не могла заснуть…

В кафе заиграла музыка. Несколько пар почти одновременно поднялись танцевать. За соседним столиком длинноволосый парень в пестрой ковбойской рубахе, разговаривая с девушкой, вертел в руках распечатанную голубую пачку сигарет. Видимо, ему очень хотелось закурить, но в кафе курение не разрешалось. Девушка поднялась и позвала парня к танцующим парам. Бирюков посмотрел им вслед и вдруг вспомнил найденную в магазине пачку из-под «Нашей марки».

— Света, знакомый ваш москвич курит? — неожиданно спросил он Березову.

Она недоуменно подняла брови:

— Курит.

— Папиросы или сигареты?

— Я не курильщица, такие тонкости не подмечаю. Не пойму, к чему этот вопрос?

— Мещанское любопытство, — отшутился Антон и, посмотрев на почти не тронутую бутылку минеральной воды, предложил: — Поужинаем?

— Что вы! — Березова испуганно покрутила головой: — Мама и так наверняка корвалол глотает.

День кончался. Поблескивая стеклами, безостановочно хлопали двери магазинов, поглощая и выталкивая покупателей с авоськами. Люди толпились на транспортных остановках, выстраивались в очереди у газетных киосков за «Вечеркой». Расставшись со Светланой Березовой, Бирюков, не теряя времени, направился к Степану Степановичу Стукову.

В сумрачном по-вечернему коридоре уголовного розыска никого не было. Пахло свежей масляной краской и известью. Пройдя почти в самый конец коридора, Антон открыл знакомую дверь кабинета с табличкой «Начальник отдела розыска С. С. Стуков». Степан Степанович оторвался от чтения «Вечерки» и, складывая газету, через старомодные роговые очки, вроде как исподлобья, посмотрел на него.

— Антоша! — обрадовался он, молодо поднялся из-за стола и развел руки, словно намеревался обнять. — Заявился наконец-то.

— Невольно к этим грустным берегам меня влечет неведомая сила, — шутливо продекламировал Бирюков, поставил на один из стульев свой видавший виды портфельчик и протянул Стукову руку: — Здравствуйте, Степан Степанович.

— Здравствуй, Антон Игнатьевич, здравствуй. Полдня тебя жду. Звонил Гладышеву, тот сказал, что ты давно выехал. Ну, садись, рассказывай о своих злоключениях.

За два года Стуков почти не изменился. Сняв очки, он все так же, как и прежде, щурился и улыбался, разглядывая Бирюкова. Только, пожалуй, взъерошенный чубчик стал совсем белым от седины.

— Что рассказывать… — присаживаясь к столу Степана Степановича, проговорил с улыбкой Антон. — Почти нечего рассказывать.

— В нашей работе всегда так, Антоша. Это ведь только у продавца-торопыги быстро получается: «Сорок да сорок — рубль сорок. Спички брали? Нет. Пять двадцать!» Нам такая бухгалтерия не годится. Бывает, действительно поначалу сказать нечего, а когда обмозгуется все, смотришь, и разговор получается, а?

Бирюков вздохнул и стал рассказывать. Стуков слушал внимательно. Дымил сигаретой, изредка задавал уточняющие вопросы. Когда Антон пересказал содержание разговора со Светланой Березовой, он долго сидел задумавшись, будто припоминая что-то серьезное. Бирюков заговорил снова:

— Доказать причастность Мохова, а возможно, и Костырева, по-моему, будет нетрудно. Опасаюсь другого: как бы не улизнул кто из соучастников. Ведь если Мохов и Костырев знают о смерти электромеханика с подстанции и Гоганкина, — а такое вполне возможно, — то они до посинения будут отрицать связь с ними и утверждать, что действовали самостоятельно. Связь же эта — ну, прямо-таки напрашивается. К тому же, пачка из-под ростовских сигарет, которые давным-давно в нашей области не продаются…

— Три с половиной тысячи, говоришь, недостача? — переспросил Стуков. — Сумма не то чтобы большая, но и не маленькая. Приманкой, по всей вероятности, послужили золотые часы. В придачу к ним выручка да вещички — это уже кое-что. Средней руки воришка может пойти на такое дело. Но, прежде чем идти, надо видеть приманку или хотя бы знать о ней. Давай подумаем, кто мог выступить в роли наводчика. Продавцы, в первую очередь. Затем работники базы, которые отпускают товар, и госбанка, поскольку, как ты сказал, Сельхозтехника платила за часики перечислением. Кто-то из знающих подсказал, что в такой-то день, в таком-то магазине будет восемнадцать золотых часиков…