Джеймс Фрэй - Как написать гениальный детектив

Ростом почти в шесть футов, худая блондинка с волосами цвета грязной воды и квадратным подбородком, Эллен была обладательницей черных глубоко посаженных глаз, которые, как поговаривали, могли видеть сквозь стену. Она все еще носила обручальное кольцо, тускло поблескивавшее у нее на пальце, хотя муж уже давно ушел от нее. Он даже не попрощался. Она отдала ему одиннадцать лет и четыре месяца своей жизни, а он даже не попрощался.

Туман подействовал освежающе. Она любила туман. Издалека доносился рокот волн, разбивающихся об утес. Ей нравился этот звук. Она рядом с Джонсонс Бич. Именно там обнаружили второй и третий трупы. Дженис Бичер Райс и Пенни Энн Армстронг. Дженис была капитаном болельщиков, а у Пенни был пес по имени Скутер.

Она накинула капюшон и пошла, утопая в мягкой глине. Показался старый доктор Томпсон. Он выглядел так, словно на его плечи обрушился вес целой Вселенной.

- Эта третья? - спросил он.

- Четвертая.

- А, ну да, четвертая. Она неделю пробыла в воде. Хочешь посмотреть?

- Мне за это деньги платят.

Они подошли к фургону и расстегнули мешок. Все тот же аммиачный запах гнилой рыбы. Труп вздулся, кое-где проступили темные пятна. Она повернула голову, чтобы осмотреть лоб. То же самое, что и у других - пулевое отверстие от «магнума». У жертвы были черные вьющиеся волосы, напомнившие Эллен о племяннице, живущей на востоке страны. Достаточно умной, чтобы когда-нибудь пойти работать в полицию и заниматься расследованием убийств.

Короче, вы поняли. Работайте над манерой повествования.

Существует старый проверенный способ научиться хорошо писать. Он творит чудеса и поможет вам создать свой стиль и выработать своеобразную манеру повествования. Худшие студенты, посещавшие мои курсы, поработав по этой методике несколько месяцев, становились лучшими. Этому упражнению следует уделять от получаса до часа в день. Часто получается, что стиль начинает улучшаться не по дням, а по часам, причем степень улучшения потрясает.

Делать нужно следующее. Каждый день, садясь за работу, берите в руки произведение любого хорошего писателя и переписывайте его. Я не оговорился: вам нужно именно переписывать или перепечатывать - слово в слово. Напечатайте несколько страниц. После этого вам не только станет понятно, как хороший стилист удачно использует слова, вы прочувствуете ритм и темп произведения.

Теперь напишите подражание тому, что вы только что перепечатали. Если, скажем, вы перепечатали эпизод, изобилующий действиями, происходящими на улице, значит, и вы напишите эпизод, изобилующий действиями, происходящими на улице, прикладывая все усилия к тому, чтобы сохранить стиль перепечатанного отрывка.

Через некоторое время вы поймете, что в совершенстве можете имитировать стиль данного автора. Тогда попытайтесь подражать какому-нибудь другому писателю, потом еще одному, пока не заметите, что легко имитируете самые разные стили и манеры повествования. В конце концов вы с удивлением обнаружите, что вам не составляет труда менять манеру повествования. А вскоре вы найдете и свой стиль.

Некоторое время назад я изучал творчество Хемингуэя - я писал работу «Мужчина в произведениях Хемингуэя». Я люблю Хемингуэя. Он был пьяницей, надоедой, крикуном, задирой и вместе с тем потрясающим писателем и стилистом. Перед вами два отрывка. Удастся ли вам определить, какой из них принадлежит перу Хемингуэя, а какой является подражанием?

1. Днем мы остановились в деревне, расположенной у подножия холмов, поросших соснами. Сидели на веранде кабачка, пили сладкую сангрию и говорили о политике с хозяином - католиком и роялистом. Кантрелл был мрачен и все повторял, что Папа Римский фашист, отчего хозяин только фыркал, считая эти слова дурацкой шуткой. Он подливал нам вина, и мы сидели, пока не стемнело.

2. В тот жаркий август, когда Париж опустел, мы с Анной снова начали ссориться. К вечеру становилось только хуже. Мы ссорились из-за мелочей, из-за уборки дома, из-за того, кому покупать хлеб и сыр, однако мы так же ругались из-за более серьезных вещей, мы спорили о нашем будущем, о ребенке, о том, стоит ли мне ехать в Стамбул и Швейцарию. Мы ругались из-за этого, потому что истинную причину наших ссор ни один из нас не смел произнести даже шепотом. Истинная причина безмолвно висела над нами облаком, роком, предвещая беду. Потом как-то утром я пошел на почту на Рю де Риволи, чтобы забрать чек, посланный мистером Фостером из Нью-Йорка. Чек, как выяснилось, так и не пришел. Я вернулся домой и обнаружил, что Анна ушла, забрав с собой свою одежду, свои книги, картину с изображением каналов, которую мы той зимой купили в Амстердаме, оставив записку, которую она второпях написала на куске оберточной бумаги. Только с наступлением темноты я нашел в себе силы ее прочитать.