Ирина Глебова - Загадочный перстень

Коринцев с первых фраз понял, что мужчина и женщина не муж и жена. Хотя, как он знал, среди приехавших иностранцев были две или три семейные пары. Но он ещё в них не разобрался — врачи поселились в отеле вчера.

Он только что отвез в театр пожилых супругов из Австралии. Не успел постоять и пяти минут, как появились эти двое. Хорошенькая, очень живая молодая женщина, конечно же француженка, и, судя по выговору — парижанка. Мужчина — высокий блондин с характерными чертами лица, скорее всего скандинав. На Севере Александру приходилось часто общаться с карелами и финнами. Но этот, всё же, норвежец или датчанин. Или швед.

Они не удивились тому, что обыкновенный шофёр свободно говорит по-французски. Эта западная манера считать, что в любом уголке земли их обязаны понимать! Впрочем, ответив, что они хотят поехать по центральной улице города, парочка тут же забыла о его существовании: мужчина рассыпался в комплиментах, дама откровенно кокетничала.

Коринцев быстро выработал шофёрскую привычку слушать, не слыша своих пассажиров. Пропускать их разговоры мимо сознания. Но если бы вдруг понадобилось повторить то, что болтают люди на заднем сидении, он это сделал бы почти дословно. Каторжная выучка: на всякий случай запоминать всё, даже бессознательно.

Скандинав называл дамочку «Клоди», а она его — «Ивар». Муж француженки, по имени Жорж, был тоже среди врачей. Но сегодня, как он понял из её болтовни, тот уехал за город со своим русским другом. А она не поехала — что там делать! Этот город, конечно же, далеко не Париж, но всё же тут есть куда пойти, особенно в компании с таким милым кавалером!..

Коринцев притормозил машину и хотел было спросить: куда поворачивать — налево или направо? Но успел краем глаза уловить, что мужчина склонился и целует пальчики Клоди. Он тактично промолчал несколько минут, дожидаясь, когда они вновь заговорят. Но вот скандинав спросил что-то о перстне: не фамильный ли? И Коринцев оглянулся, собираясь задать свой вопрос… На приподнятой руке француженки блеснул зелёным огнём крупный изумруд в бриллиантовой оправе. И у Александра остановилось сердце.

Он отвёз их в Сокольники, к Саржину Яру, в «Мавританию» — концертный зал с рестораном, цыганским хором, азартными играми и прочими не рекламируемыми развлечениями. Внешне оставаясь спокойным, весь был, как сжатая пружина. Однако на обратном пути, без пассажиров, при медленной езде успокоился, пришёл в себя. И тут, когда тело освободилось от напряжения, а мозг — от бьющей в виски тупой боли, пришли воспоминания…

Счастливое, юное лицо Юленьки. Она уже без фаты, но в подвенечном платье. У неё необыкновенно блестят глаза, тонкие руки обнимают его за шею…

— Подожди, милая, — шепчет он, — чуть не забыл.

Достаёт из шкатулки и надевает ей на пальчик перстень — изумруд с бриллиантами. Юленька вскрикивает, восторженно прижимает подарок к щеке, к губам, далеко отставляет руку, любуясь.

— Это старинный перстень, фамильный, из рода моей матери, — объясняет он. — У родителей дочерей не было, я один. Незадолго до смерти матушка отдала его мне, сказала: подаришь своей избраннице.

…Юлия ни разу не пришла к нему в тюрьму после суда. Он и сам понимал: после всего случившегося ждать не стоит. А всё же ждал. Дважды приходили друзья-офицеры, но никто не упоминал его жены, и он не спрашивал. Но когда, за день до отправки по этапу, пришёл попрощаться лучший друг, Александр не выдержал, спросил:

— Как там Юлия? Видишь её?

Отводя глаза, друг ответил, что Юлия исчезла из города сразу после суда, даже её родители в панике, знают только, что она уехала. А куда, с кем — неизвестно.

Он долго потом раздумывал над этим. Давно знал, что его жена — развратная женщина, только себе до поры в это не позволял верить. Конечно, она могла быстро найти себе любовника и уехать с ним. Но, во-первых, Юлия всё же не из тех, кто бросается на шею первому встречному. И потом: она ведь в самом деле была сильно влюблена во Влада Загрельского. Было бы понятно, будь она с ним. Но Влад, кто бы ни убил его, мёртв. Ему показывали труп: те же искалеченные два пальца, то же красивое лицо, которое не испортила даже смерть, только ввалила щёки, заострила черты… Может быть, Юлия уехала от стыда за свои ложные показания на суде? Но никто ведь не знал, что она лгала, только он, Коринцев. А его Юленька давно не стыдилась.

Да, она беззастенчиво и бесстрашно лгала под присягой. Он не мог найти этому объяснения. Только одно: она и вправду считала его убийцей Загрельского, хотела отомстить.