Ирина Глебова - Санный след

— А ты все же попробуй!

— В театре я был, — Хорек нервно хихикнул. — Наслаждался драматическим искусством…

— Вот это и вправду интересно. — Петрусенко взялся за шляпу. — Составьте мне, Хорин, компанию до ближайшего околотка. Там запишем ваш рассказ — пьеску, какую смотрели, вспомните, сюжетик, артистов…

Взломщик сейфов Хорек имел кличку, которая как нельзя лучше соответствовала всей его сути. Повторяла фамилию, намекала на хищную повадку, умение, сделав дело, незаметно юркнуть в укрытие, скрыться. Да и внешне этот человек напоминал хорька — маленький, щуплый, маленькие черты лица, прилизанные черные волосики, бегающие глазки-пуговки… Он был высококлассным специалистом в своей области и почти неуловим. Но все же дважды Петрусенко его ловил. Впрочем, Хорек на сыщика зла не держал — что ж, каждый делает свое дело. Хорек даже гордился тем, что его ловил только Петрусенко, и никто иной — талант этого сыщика был признан даже в столице. Недаром у него было звание «следователь по особо опасным преступлениям», и не раз он уже выезжал из своего родного города в далекие командировки, туда, где совершались тяжкие преступления. Харьковские уголовники, как ни странно, гордились этим, но и пользовались отсутствием сыщика на всю катушку… Впрочем, на этот раз Викентий Павлович и вправду ошибся в своем первом подозрении. Хорек в театре, судя по всему, был.

— Ну, господин Петрусенко! — восторгался он, — как много я в жизни потерял! Так бы и помер дураком, если бы не… в общем, дружок один. Спасибо ему! Но теперь наверстаю, все театры в городе обойду.

— И в оперу тоже пойдешь? — насмешливо спросил Петрусенко. Хорек задумался, потом с сожалением покачал головой:

— Нет, в оперу не пойду. Опера или там балет, это навроде сказки. А драма или комедия — все там как в нашей жизни! Этот Шельменко — свой же парень! Знаете, как я за него переживал! Ну, казалось, нет, тут уж ему не выкрутиться! А он — раз, как угорь, и тому и другому угодить успевает! Но главное — свой интерес… Такой затейник, и впрямь шельма!

— Так, значит, «Шельменко-денщика» смотрел?

— Точно, даже знаю, что наш земляк написал эту пьесу. Какой-то Квитка…

— Квитка-Основьяненко, Григорий Федорович.

— Точно, он!

— Откуда же такие глубокие познания?

— А дамочка одна сказала. В театре рядом сидела. Не здешняя, приезжая, а знала.

— Хорошо говоришь, Хорек. Я бы тебе совсем поверил, вот только одно мне непонятно…

— С чего это меня в театр занесло?

— Верно! Что за дружок тебя туда направил? И зачем?

— Про какого это вы дружка?

— А ты сам обмолвился…

Хорек состроил кислую гримасу, потом махнул рукой.

— Вы бы, господин Петрусенко, все равно допытались, своего не упустили бы, так? Чего там, расскажу. Преступления в том никакого нет, хотя дело немного странное, это да… Прилетела недавно весточка от старого дружка — он теперь не здесь живет, далеко. Вот он попросил подсобить ему в одном деле.

— В театре?

— Да, сходить в театр и сказать пару-тройку слов кое-кому. Вроде бы случайно, ненароком.

— Кому?

— Да какая разница… Ладно, ладно! Дамочке одной.

— Приезжей?

— Ну, хоть и приезжей. Ничего плохого, даже совсем наоборот!

— Хорошо он тебе заплатил, Хорек?

— Представьте себе, очень даже хорошо! За такой пустяк! Да еще удовольствие получил… Нет, теперь все театры обойду!

— Ну, ну, Хорек, мы еще не закончили. Хорошо заплатил, значит, это для него, дружка твоего, важно было. Кто же он?

— О, господин начальник, зачем такие вопросы? — взломщик напыжился, вскинул кверху остренький подбородок. — Вы Хорька давно знаете! Я своих не продаю!

— Обиделся? Знаю, знаю. Верно, без крайней надобности не продаешь.

— А сейчас надобности никакой нет. Я чист.

Петрусенко и вправду уже понял, что Хорин в деле с попыткой ограбить банк не замешан. А эта забавная история с театром… Да, что-то в ней есть необыкновенно интересное. Но сейчас не до нее, да и зачем…

— Ладно, — Викентий Павлович поднялся из-за стола и сделал знак рукой дежурному городовому. — Посиди здесь, в околотке, до вечера, пока я твой рассказ проверю.

И уже в двери обернулся, сказал весело:

— И советую еще сходить на спектакль «Сватанье на Гончаровке». Пьеса того же Квитки, земляка нашего. Презабавная вещица, тебе понравится!

…Да, тогда, летом, Хорька пришлось отпустить. В Малом театре, где в среду шел «Шельменко-денщик», его запомнила одна из служительниц: щуплый человечек еще до начала представления в холле, вольно опершись на колонну, стал раскуривать папироску. И очень удивился, услышав от нее, что есть специальная курительная комната. Он явно попал в театр впервые. Вспомнил Хорька и буфетчик: тот еще до начала спектакля восторгался ассортиментом и возмущался ценами, впрочем, пару рюмок выпил и бутербродом с бужениной закусил. А вот в антракте — преобразился: изысканные манеры, бархатный голос! Еще бы, привел за столик красивую даму, подозвал официанта, что-то заказывал. Потом к ним присоединился еще один господин — невысокий, полноватый, с забавным венчиком волос вокруг лысины, с бородкой. По описанию буфетчика Викентий Павлович сразу признал вора и мошенника по кличке Пузо — лучшего дружка Хорина. Отпуская Хорька из околотка, сыщик поинтересовался: