Ирина Глебова - Честь дома каретниковых

И сейчас с какой-то сосредоточенной жадностью стал он читать объявления этой страницы. Сначала те, которые выделялись рамочками, — они первые бросались в глаза. Вот такое: «Компания кожевенных предприятий Андрея Каретникова в сентябре будет проводить международный аукцион: изделия из мягкой кожи оригинальной выделки. Заявки принимаются по адресу — Саратовская губерния, Вольский промышленный банк».

Все это Костя прочел с разбега, и хотя разум еще не успел осознать, сердце вдруг на несколько мгновений остановилось, а потом заколотило так, что в глазах потемнело. Он откинулся на витую спинку легкого кресла, рука потянулась к бокалу. Но замерла на полпути. Он наконец по-настоящему понял то, что прочел. Подавив приступ страха, перечитал еще раз. Да, Андрей Каретников! Из Вольска! Но этого не может быть! Не может быть в Вольске второго Андрея Каретникова, владельца кожевенной промышленностью. А тот, первый и единственный, мертв! Почти год как мертв. Мертвее не бывает!..

А все началось в тот момент, когда он, потихоньку поднявшись запасной лестницей отеля «Палас» на второй этаж, увидел, как мелькнула Настина фигура, скрываясь за углом. «Куда это она?» — испуганно метнулась мысль. Он бросился за девушкой, тоже ступил туда же, за угол, в длинный коридор, но удержать уже не успел — Настя зашла в дверь номера. Третий от края — номер ее брата.

«Ведь просил же ее, просил!» — воскликнул Костя с ожесточением. Воскликнул, конечно, мысленно, но кулаком о стену стукнул ощутимо. «Вот сейчас она брату скажет обо мне, тот помчится к папаше… А может, тот и сейчас в этом номере? Господи, это я и уйти с деньгами не успею!..»

Однако недаром у молодого человека был опыт и выучка. Он отступил за угол, перевел дыхание, подавляя панику, взял себя в руки. Нет, нет, еще неизвестно, что произойдет в номере у Андрея Каретникова, как встретятся брат с сестрой, о чем будут говорить. Как бы ему все это узнать?

Костя юркнул в незапертый Настин номер, проскользнул на маленький балкон. Одного взгляда на длинную арочную веранду было достаточно. Не раздумывая, легко и ловко он перескочил туда, пригнувшись, пробежал к стеклянной двери третьего от края номера. И сквозь неплотно прикрытые шторы увидел и услышал все то, что видела и слышала девушка.

Как ни торопился он обратно, но, перепрыгнув на балкончик, тут же услышал, что хлопнула дверь номера. К его удаче, Настя пробежала прямо в спальню, раздались рыдания. Неслышно проскользнул он в гостиную, к двери — открыл и вновь закрыл ее. Сейчас Настя все ему расскажет, он сделает вид, что удивлен, укорит ее и утешит. Но, главное — выведает, не столкнулась ли дочь с отцом…

Однако девушка повела себя странно: ни слова о случившемся, только бледность и слезы в глазах. Он с трудом удержался от вопроса, а когда вернулся к себе и поразмыслил, даже восхитился. Какая выдержка, какая гордость! Это необыкновенная девчонка!

Но если так, не опасно ли связывать себя с ней надолго? Сейчас самое время хорошо все обдумать и решить окончательно…

Но времени у Константина уже не было. Небесное колесо судьбы мчалось, набирая скорость; его бесшумный бег не тревожил ленивого послеполуденного покоя, но в маленьком гостиничном номере молодому человеку как будто бы все тяжелее и тяжелее дышалось, и сердце его колотилось сильнее. Он не мог понять, что с ним происходит, и, когда раздался стук в дверь, вскочил, отирая пот со лба и переводя дыхание. «Настя! — подумал он. — Решила мне все рассказать. Как быть?» Но сам уже шел к двери и отворял ее. На пороге стояла Антонина.

После, когда все уже произошло и когда они с Антониной спешно бежали из Саратова, она сказала ему, зачем приходила и что хотела. Иван Афанасьевич сказал ей, что «твой любовник к моей дочке женихается». Обругал Костю последними словами и ее поддел. Насмехался: «Наш пострел везде поспел! Всех обкрутить вокруг пальца хочет! Ну вас, баб, — тебя да Настьку, — это нетрудно. А вот на меня зря он нарвался. Вишь как! — то понемногу щипал мои денежки, через тебя, Тонька! А тут решил совсем обобрать, наследником сделаться!»

Этот разговор случился всего лишь за день до их отъезда сюда, в Саратов. Что Антонина испытала — и обиду, и ревность, и злость! — трудно самой передать. Каретникову сказала:

— Да какой же он «мой», Ванечка? Как ты тогда его прогнал, наказал не знаться, так и не знаюсь!

А себе самой добавила:

«И знать мерзавца не хочу!»

Но вот через два дня увидела в ресторации «Паласа» — такого красивого, изысканного, — и сердце заболело. А он, Костинька, так томно глядел на свою спутницу, так улыбался ей! И девушка, эта Настя, так была хороша! Антонина в ту минуту невольно перевела взгляд на Андрюшу. Уж она-то могла понять Костю: сама млела, глядя на этого мальчика, сладостно ныло внизу живота, набухали соски… Но отпустить вот так, просто, своего красавца-любовника!.. И не увидеть больше никогда!.. Ведь уезжает тайком, крадет невесту! Ни один, ни другой Каретников их не заметили, не догадываются. А коль суждено ей Костю потерять, так хоть не даром! Она-то ему ничего не жалела, ни души, ни тела, ни денег! Пусть вернет, хотя бы деньгами…