Дмитрий Бычков - Лохо Эректус

Итак, по ее словам, в деревне имелось несколько бабок, сдающих приезжим комнаты внаем. Но поскольку сейчас практически не было паломников, она посоветовала обратиться сразу к своей свекрови. Стоимость проживания составила бы для меня, такого симпатичного, всего триста рублей, за которые, кроме постели, я мог рассчитывать на сытный ужин сегодня и имел бы возможность плотно покушать завтра с утра. Что скрывать, вариант этот показался мне очень даже привлекательным, и я не стал более загружать себя и ее. Марина сию же минуту позвонила родственнице и, получив ее согласие, написала мне адрес. Впрочем, дом располагался в прямой видимости, так что потеряться в пути я не мог никак.

Хозяйка приняла меня с радостью и сразу же пригласила за стол. Честно говоря, я был абсолютно не голоден, да и злоупотреблять гостеприимством до поры до времени совсем не хотел. Засим, поблагодарив женщину за радушие и заплатив вперед, я презентовал ей только что купленные в магазине продукты и, выразив желание остаться один, закрылся в отведенной мне комнате. Печка располагалась в соседнем помещении, но было не холодно. Я лег на тахту и стал продумывать план своих действий на завтра.

Однако минут через десять я понял, что это бессмысленно. Никаких гениальных идей у меня в голове не рождалось, и чтобы не тратить драгоценное время попусту, я решил лучше пройтись и досконально изучить акваторию озера. Перед выходом я между делом поинтересовался, где можно найти старика Варлаама, но определенного ответа от женщины не получил. Со слов хозяйки, в деревне имелись деды с похожей внешностью, но вот конкретно по поводу Варлаама она посоветовать не смогла. С таким именем, утверждала она, в селе вообще давно нет человека. Жил когда-то в конце улицы старовер, когда она была маленькой, но помер лет сорок назад. Впрочем, я и сам уже мог догадаться, что старец нездешний.

На этот раз Светлояр выглядел по-другому. Нет, что касается синевы вод и красок леса, все было, как раньше. Просто теперь вокруг озера будто висело слабое марево. Не туман, не пар, а действительно едва уловимая, еле заметная дымка. Она придавала озеру загадочность и вместе с тем несомненную сакральность, будоража не столько фантазию, сколько трогая душу. Казалось, вот-вот раздастся пробирающий до самого сердца исцеляющий колокольный ___________________________________________________

— Хочешь быть богатой, будь сукой (англ.)

звон, а из вод поднимутся золоченые купола дивной церкви. Зрелище было великолепным. Особенно оно потрясало с холма. За исключением пары-другой рыбаков людей я не наблюдал по-прежнему.

Я поднялся к часовне и приблизился к валуну со следом. Моей монеты в углублении уже не было, остатков кострища поблизости тоже. Увидя такое, я даже опешил. То, что монетку могли увести какие-то ухари, я мог допустить, но что на земле не осталось и пепла… К такому повороту я, откровенно, был не готов. Скажу более, в засохшей грязи я без труда различил следы от своих ботинок, но ни отпечатков сапог, ни лап собаки не было в принципе. А в это поверить, признаюсь, было уже нелегко. Раз за разом я внимательно продолжал осматривать лужайку, пытаясь найти доказательства нашего позавчерашнего пребывания, но по-прежнему не находил ни углей, ни котелка, ни даже консервной банки. Наконец я устал и прекратил поиски. Больше выхода у меня не было. Оставалось признать себя неадекватным и списать все на необъяснимые галлюцинации.

Я вспомнил, что не успел в прошлый раз обойти озеро, и решил это дело исправить. Спустившись с холма, я почти сразу наткнулся на поминальный крест и скамейку, у которых, как гласили поверья, иногда появляются старцы из Китежа. Рассказывали, что они могут заговорить с прохожим и позвать его с собой, и тот, кто пойдет, уже больше никогда не вернется. Разумеется, я моментально представил себе Варлаама, но вот чтобы он звал меня в Китеж, я вспомнить не смог. Да и место, где я начал тогда глушить водку, было существенно дальше. Хотя, впрочем, пришло мне на ум, с этой точки он и мог меня как раз увидеть, а до приглашения в Китеж по вполне понятной причине просто не дошло. Я порадовался собственному остроумию и продолжил путь. Тропинка, как и в лесу, была устлана досками.

От креста я снова поднялся в гору. Надо сказать, вокруг озера имелось несколько возвышенностей, и каждая из них имела собственное название в честь стоявших на них когда-то соборов. Но сейчас никаких свидетельств этому я не видел. Ни развалин, ни насыпей на холме не имелось. Вместо них на одной из вершин я снова обнаружил крест, к которому были прилажены тексты молитв и иконка. Однако в молитвах я ничего не смыслил, а иконка была незнакомой, поэтому, поскольку больше ничего интересного не попалось, зря терять время я не стал и двинулся дальше.