- Сали, почему я HP вижу цветка?
Сали вздыхает и стучит щеткой по подставке: второй ботинок, пожалуйста!
- Так где же твой цветок, Сали?
У него всегда был за ухом цветок.
Парень пожимает плечами. Чего только не бывает на белом свете! Кто станет заботиться о каком-то цветке, если в доме благие надежды покидают сердца людей, как дым печную трубу? Родители так надеялись, что и из их семьи кто-нибудь да выйдет в люди, и все надежды были на меньшого, на его братишку. Надеялись, что поступит он в электротехнический техникум, а потом, бог милостив, если парню повезет... А как же иначе, что же, по-вашему, Хасан и Фатьма не способны дать государству инженера?
Старики радовались, лелеяли надежду, словно настурции под окнами своего домика. Готовясь к экзаменам, Али корпел, корпел и, наконец, взмолился: "Аман!" Никак не может он разобраться в тройном правиле арифметики. Для него эти ужасные задачи - что темный лес. Не умеешь решать задачи, так и на экзамены нечего соваться. Раз не способен задачку решить, прощай техникум - вешай на плечо ящик с ваксой и принимайся за прежнее дело. Оставила надежда белый домишко, вылетела в трубу, завяли под окнами настурции.
Вот почему у Сали нет за ухом цветка. Не до этого ему теперь.
- Сали,- обратился к нему Аввакум.- Ведь ты неплохо зарабатываешь, и отец твой зарабатывает. Так почему бы вам не нанять для Али учителя?
Легко сказать - нанять учителя. Но поди найди его, учителя! Сейчас летнее время! Ни старик, ни Сали не знают, где его теперь искать, и еще вопрос, захочет ли кто взяться.
Дома напротив улыбаются, даже знакомый балкон и тот усмехается, хотя и немного грустно.
- Пошли,- сказал Аввакум.- Запирай свою лавочку и пойдем со мной!
Сали в растерянности - как можно закрыть в разгар
работы "салон"?! Но язык не подчиняется ему. О, это
такой человек! Скажи он: "Пойдем, Сали, я заведу тебя
на край света!" - Сали медлить не станет. Он пойдет, не раздумывая!
Аввакум взял такси.
- Ты где живешь, Сали?
Вот так и нарушился порядок дня - с самого утра. Встреча в академии была назначена на одиннадцать часов, но именно в это время Аввакум сумел ввести Али в первое из таинств тройного правила. Но паренек еще находился в преддверии, и его нельзя было оставить. Урок кончился во втором часу.
- Завтра я опять приду! - пообещал Аввакум.
День закончился в библиотеке отдела византологии.
Вечер такой ясный, лилово-голубой за сводчатыми окнами. Пора было уходить.
Уже спускаясь по лестнице, Аввакум вспомнил, что ему, в сущности, некуда спешить. В гости ужинать его никто не приглашал. Концертные залы закрыты - летний сезон. Куда податься?
Он побродил по улицам. И, когда ему это надоело, решил спасаться от одиночества у себя дома. Купил, как обычно, в соседней булочной сдобу и домой. Он наденет халат, поставит на плитку кофейник. Потом набьет еще табаком трубку, послушает музыку. А пока все шло неплохо.
Поздним вечером
Аввакум нажал на кнопку магнитофона и, усевшись в своем старом кресле, наверное еще прошлого века - на колесиках, с кистями,- завернулся в халат, откинулся на красную плюшевую подушку и закрыл глаза. Когда он был один, он всегда слушал музыку с закрытыми глазами.
В густой листве черешни светился большой матовый шар. Всякий раз, как только он, запутавшись в ней, повисал на ветках, стены комнаты вдруг магическим образом исчезали, старое кресло оказывалось в мировом пространстве; вокруг сверкали бесчисленные созвездия, мерцали далекие галактики, похожие на маленькие серебряные караваи, проносились хвостатые кометы. И в этой дивной вселенной сейчас, как всегда, вдруг раздались первые волшебные такты адажио "Лунной сонаты".
И всякий раз, когда матовый шар на какое-то время замирал в ветвях черешни, из пластмассовой коробки магнитофона, проскользнув между роликами, вылетало серебряное видение, похожее на Айседору Дункан, и, словно сияние, устремлялось в глубины вселенной, туда, где сверкали рои миров.
Аввакум нажал на кнопку, и ролики магнитофона замерли. Айседора исчезла. Только матовый шар по-прежнему светился в ветвях черешни.
Аввакум встал, размял плечи и вышел на веранду. Он глядел на улицу, на сосны с серебристыми макушками, стоящие точно свечи сразу за плитами противоположного тротуара - оттуда начинался парк,- и прикидывал в уме, сколько еще пройдет минут, пока луна оставит в покое черешню, веранду, комнату и его самого. Стоит ей только повиснуть на ветвях черешни, как его комната становится непомерно большой, словно вокзальный зал ожидания, а все предметы в ней похожи на пассажиров, дремлющих в ожидании поезда, который никак не приходит. Чаще всего так бывает в полнолуние. Вот и сейчас луна была полной, огромной, и комната его представала во всей своей уединенности и пустоте - холостяцкая квартира, где вещи все время кого-то ждут.
Читать дальше