Лев Гурский - Мертвый индеец (Игра в гестапо - 3)

- Чего-чего? - изумленно переспросил гоблин, едва не поперхнувшись недоеденным сервелатом. - ЧЕГО мне... бросить?

На пузырек он еще не среагировал. Однако быстрый переход нарушителя от робости к нахальству вызвал у охранника некую оторопь. Но не такую глубокую, чтобы послушаться.

- Дубинку, говорю, бросить, - повторил Дмитрий Олегович, а сам уже сдирал со склянки тонкую пластмассовую крышечку. Рыжий кот не спускал с него глаз: животное явно надеялось (все коты - идеалисты), что там, за притертой пробкой, скорчившись в три погибели, все-таки прячется вожделенная колбаса.

- Дубинку? - тупо переспросил озадаченный гоблин и сделал попытку замахнуться. Правда, замах вышел неуверенным - уже с оглядкой на таинственный пузырек в руке противника.

Дальше выжидать с контратакой было просто нельзя. "Вперед, таблеточки! - мысленно скомандовал Дмитрий Олегович. - Должны вы хоть на что-нибудь сгодиться! Не лечить, так калечить..."

Не раздумывая больше, Курочкин размахнулся и метнул под ноги гоблину сразу горсть агрессивных пилюлек.

- Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!!!

На месте полудюжины патентованных таблеток от запора возникло столько же сердито шипящих смерчиков. Невероятно опасных на вид и сугубо мирных на самом деле - если кто знает.

Гоблин не знал. От неожиданности он выронил свою телескопическую дубинку и, как кролик, отпрыгнул обратно к кухонной двери. Смерчики производили полное впечатление неведомого химического оружия, особо опасного для гоблинской жизни. Наверняка в школе толстый охранник скверно успевал по биологии и по химии.

- Га-а-зы! - надсаживаясь, проорал Курочкин, желая усилить впечатление. - Наза-а-ад!! - Гоблин никак не должен был догадаться, что смертельные на вид смерчики могут доставить человеку неприятности лишь в одном случае: когда человек рискнет проглотить хотя бы парочку таких пилюлек. Причем главной из этих неприятностей будет громкое бурчание в желудке.

Всего за несколько секунд весь коридор сделался похож на передний край битвы с применением ОВ.

- Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш!! - шумно безобразничали быстрорастворимые таблетки, с гремучим шипением шныряя по коридору взад-вперед и побуждая толстого гоблина к поспешной ретираде на кухню.

- Рр-мя-а-а-у! - испуганно вопил напрочь деморализованный рыжий кот, уже забывший о колбасе. Похоже, он считал, будто все до единого смерчика устроили охоту именно за ним, - а потому метался, как новобранец во время первого обстрела.

Последний из прыжков рыжего новобранца оказался роковым для толстого охранника. Гоблин уже почти задвинулся на территорию кухни и теперь с трудом удерживал равновесие на рассыпанных по полу скрипучих шариках американского кошачьего корма (их по-прежнему никто не удосужился вымести). В тот момент, когда охранник начал балансировать на одной ноге, ища место, куда поставить вторую, неподалеку зашипела последняя слабительная пилюлька. Кот мявкнул и в отчаянном рывке попытался спастись у толстяка на плече...

Стены содрогнулись от грохота. Падение штанги и то бы сопровождалось куда меньшим шумом, чем низвержение толстого охранника. Электричество мигнуло, по коридору промчалась ударная волна, где-то далеко затренькали потревоженные оконные стекла, гулом отозвался задетый за живое кухонный холодильник. Опасаясь летального исхода, Дмитрий Олегович бросился к эпицентру ударной волны и обнаружил упавшего толстяка живым, но без сознания. Судя по глубокой круглой вмятине на металлической дверце холодильника, гоблин при падении стукнулся своим слабым местом - головой - и мог теперь прийти в себя очень не скоро.

Четвертый негритенок из четырех был надежно выведен из игры - лучше поздно, чем никогда. Вся охрана, таким образом, оказалась нейтрализована. Можно было удирать...

Но как раз удирать было нельзя.

- Р-р-мяу... - донесся жалобный стон, непонятно из какого угла. Возможно, из хлебницы или цветочной вазы. Рыжий переживал стресс.

- Хороший котик, - пробормотал Дмитрий Олегович. - Только больно нервный. Не бойся, вылезай... Это ведь было слабительное, а не газ зарин.

17

Пока Курочкин устраивал эпилептический припадок и вел химическую войну, комментатор в телевизоре успел охрипнуть от переполнявших его чувств.

- ...Простые рядовые москвичи... - самозабвенно хрипел он, демонстрируют неразрывную связь... кино не знает границ...

Это была чистая правда: толпа поклонников давно оттеснила милиционеров и радостно слилась со своими голливудскими любимцами. Время от времени изображение на экране дергалось под чье-то невнятное чертыханье. Это означало, что какой-то очередной фанат пытается пролезть к американским звездам через голову телеоператора.