Елена Михалкова - Нет кузнечика в траве

— Нет, — сказал Бабкин, — уже нет. Кстати, я в холодильнике перед отлетом нашел три упаковки перепелиных яиц размером с икру. Это для кого?

— Это для гномиков, — сказала Маша. — Не забывай воды пить побольше, хорошо?

Входя в отель, он продолжал ухмыляться. Для гномиков, значит. Бог знает, отчего его так рассмешили эти гномики, но только Греция и даже Гаврилов на время стали выглядеть почти выносимыми.

Ольга Гаврилова. Девичья фамилия — Белкина. Тридцать восемь лет, из них пять в браке. По профессии — свадебный фотограф. С будущим мужем познакомилась, когда выезжала на корпоративную фотосъемку. Родилась в Дзержинске, с двенадцати лет росла в поселке Русма. Позже вместе с матерью переехала к дальним родственникам в Ростов, а оттуда — поступать в Москву. Закончила педагогический университет, три года работала учителем русского и литературы.

Илюшин вывел на экран снимок. Бабкин присел рядом, рассматривая пропавшую женщину.

Прямой взгляд, короткие, торчащие ежиком темные волосы, тонкие бледные губы без улыбки. Выглядит младше своих лет. Фотограф поймал ее в тот момент, когда в выражении лица читалась глухая воинственность и готовность к отпору. То ли неудачный кадр, то ли, напротив, слишком удачный.

— Хара́ктерная бабенка, — пробормотал Сергей. — Куда тебя, милая, занесло без паспорта и без денег?

— Это если занесло, — сказал Илюшин. — А не занесли.

— Дурацкий каламбур.

— Глупый, согласен.

Он пролистал дальше.

На других фотографиях Белкина выглядела иначе. Как и предполагал Макар, улыбка совершенно ее преображала, парадоксальным образом отнимая часть индивидуальности. Он остановился на кадре, где Ольга сидела за столом с бокалом вина и смеялась: маленькая женщина с короткой шеей и неудачной стрижкой. На таких не оборачиваются, их не запоминают.

— Покажи еще раз тот, первый.

С экрана на них вновь уставилось враждебное лицо. Откровенная неприязнь почти завораживала.

— Смотрит, как солдат на вошь. Кто ее фотографировал, любопытно.

— Сейчас выясним.

Макар позвонил Гаврилову.

— Везде снимал муж, — с легким удивлением сказал он, положив трубку. — Кроме, собственно, вот этого кадра.

— Подожди, сам догадаюсь. Давний враг? Любовник с гонореей? На кого еще можно так смотреть?

— Это автопортрет, — сказал Илюшин.

— Ты серьезно?

— Если верить Гаврилову.

А еще, если верить Гаврилову, у его жены не было ни одной причины покинуть отель. Петр Олегович утверждал, что они с Ольгой много лет счастливы в браке. Их отдых омрачался лишь тем, что ему не слишком нравится климат и еда. Но жену привела сюда работа, а он с уважением относится к ее занятиям.

«Мы с Олей очень близки. Чтобы она собралась уехать, не предупредив меня, — это исключено, абсолютно. Но даже если допустить невозможное… Скажем, она сошла с ума, я не знаю… Без одежды, без вещей, без документов? Это нелепо! Этого просто не может быть».

— Давай теоретически рассуждать, просто накидывать версии. — Илюшин встал и задернул шторы. — Человек рано утром исчезает из номера бесследно. Что с ним случилось?

— Не человек, а женщина.

— Ты отвратителен в своем шовинизме.

— Иди к черту, — сказал Сергей. — Понимаешь ведь, о чем я. Могла стать жертвой изнасилования.

— А еще?

— С балкона упала, — сказал Бабкин. — Работники отеля оттащили тело и спрятали, чтобы скрыть ЧП.

— Туристка пропала — это не ЧП, а разбилась — ЧП?

— Сам же сказал — только версии. Ладно, держи еще одну: услышала шум в соседнем номере, вышла и вляпалась в какую-то дрянь.

— Классическое «оказалась не в том месте не в то время»?

Бабкин утвердительно угумкнул.

— Шум драки, например… Выходит, заглядывает к соседям, а у них на столе чемодан с наркотой. Или оружие. Ее по-тихому придушили, тело вывезли в багажнике, пользуясь безлюдным временем, закопали где-нибудь в лесу. Это если фантазировать. А если говорить серьезно, сбежала сама. С любовником. Муж вышел — она удрала.

— А муж — слепой болван?

Бабкин выразительно пожал плечами.

— Почему вещи не взяла?

— Это другой вопрос. Может, собиралась имитировать самоубийство, чтобы ее не искали. Хотя я бы ставил на наркоту или алкоголь. Или таблетки. Ты спрашивал Гаврилова, что она принимает?

— Утверждает — только противозачаточные.

— И больше ничего? Даже эти, как их… от депрессии…

— Психотропные? Нет, говорит, ничего такого.

— Может и не знать…

— Может, — согласился Макар. — Но давай пока исходить из того, что знает. Ты фотографии на камере просмотрел?