Елена Михалкова - Нет кузнечика в траве

— Она открыта?

— Не уверен, что ее вообще закрывают.

Внутри было прохладно и пусто. Илюшин ожидал строгой простоты, но убранство поразило его роскошью, несоразмерной скромной деревне. Вокруг икон поблескивали чеканные серебряные оклады, пол был выложен мозаикой. От двух больших резных распятий, каждое в полтора человеческих роста, едва уловимо пахло свежим лаком. Сквозь узкие длинные окна с витражами проникали вечерние лучи и распадались внутри на волшебный калейдоскоп из алого, изумрудного, золотого и синего лоскутов света.

Ян притулился на скамейке возле стены и терпеливо ждал, пока Макар все осмотрит.

— Как вы собрали средства на всю эту красоту? — обернулся к нему Илюшин.

Тот замялся.

— Жители собирали. Все вместе.

— Кто-то пожертвовал больше остальных?

Ян пожал плечами.

— В толпе вчера назвали имя Андреаса, — настаивал Макар.

И глядя, как румянец расползается по щекам юноши, подумал, что лгать тот не умеет.

— Да, я вспомнил. У него было много отложено… Он все отдал на церковь.

— То есть фактически она построена на его деньги?

Прижатый к стенке Ян признал, что именно так и обстоят дела.

Макар собрался уходить, но остановился в дверях:

— Что еще здесь построено Димитракисом?

Выяснилось, что рыбак помог двоим односельчанам отремонтировать дома и купил кое-какую сельскохозяйственную технику Туле Катракис, у которой самый большой земельный участок и плантация винограда.

Макар настоял на том, чтобы дойти до Тулы. Едва услышав о рыбаке, та захлопнула перед ними дверь.

Илюшин вовсе не выглядел обескураженным. Он одобрительно похлопал Яна по плечу и двинулся в сторону отеля, ощипывая на ходу невесть откуда взявшуюся гроздь незрелого винограда.

Когда стемнело, Макар занял наблюдательный пост в номере Гаврилова. Он оборудовал себе место возле окна, забрав у Петра плед и кресло, и поставил на телефоне будильник, пиликавший каждый час.

— Что ты придумал? — спросил Гаврилов.

— За птицами собираюсь понаблюдать, — безмятежно отозвался Макар. — А вы спите, Петр Олегович.

— Я хочу помочь!

В дверь постучали. Услужливый Ян принес термос с кофе. От Макара не укрылось, как метнулся в сторону взгляд юноши, когда он увидел приготовления Илюшина и сопоставил бинокль с кофе.

— Можете помочь, Петр Олегович, — согласился Илюшин. — Если возьмете нашего юного друга, отведете в бар и будете сидеть с ним всю ночь. Только не напивайтесь, чтобы он не сбежал.

— М-мне домой надо, — запинаясь, выговорил Ян.

Гаврилов поднялся, навис над ним.

— Выбирай: или в номере торчать, или в баре, — предложил Илюшин.

— Вы не имеете права…

— Значит, в номере.

Гаврилов сел на пол, прислонился спиной к двери. Было ясно, что он не сдвинется с места. Ян затравленно посмотрел на него, на Илюшина, невозмутимо пившего кофе, и опустился на кровать. Вид у него был жалкий.

— Тебе хоть платили, чтобы ты им все докладывал? — спросил Илюшин, не оборачиваясь. — Или на добровольных началах?

Парень промолчал.

Ночь тянулась долго-долго, бесконечная и тоскливая, как артхаусный фильм. Ян вскоре уснул на кровати. Гаврилов щелкал шарики, играя на телефоне, но и он продержался лишь до трех, а потом задремал, уронив голову на грудь. Макар изредка поглядывал на них, но все его внимание было приковано к дому на скале.

Он видел удаляющиеся огоньки в ночном море, слышал плеск волн. Отдыхающие угомонились к полуночи, и после часа ничто не нарушало тишины, кроме равномерных вздохов прибоя и редких выкриков одинокой птицы, несшей свою вахту, как и он.

В шесть начало светать. Сначала растаяли звезды, потом на горизонте из темноты проступила узкая лазурная полоса, словно оттуда брало начало море.

По двору Димитракиса прошел человек.

Илюшин ждал этого, но в первый момент ему показалось, будто это игра сознания, измученного бессонницей. Он с силой потер уши и на секунду отвел взгляд от бинокля.

Когда он снова настроил окуляры, ворота были распахнуты. Человек — теперь Макар ясно видел, что это Андреас Димитракис — шел к дальнему сараю. Он скрылся внутри, а пару минут спустя оттуда выехал крытый фургон неприметного серого цвета.

— Много ж ты рыбы наловил, — тихо сказал Илюшин.

Фургон выбрался на главную дорогу и свернул в сторону Неа Калликратии. Ворота за ним закрыла Мина.

Макар бесцеремонно растолкал Гаврилова.

— На кровать иди. Все, твой дозор окончен.

— А ты куда?