Андрей Хазарин - Союз обворованных

* * *

Когда я вернулась, Шварц с помощью клиенток подбирал своему голему прическу. Все-таки у Сережки под белыми лохмами мозги имеются. Взял дешевенькую программу подбора прически и макияжа, скомбинировал с "Адобе фотошоп" и, смотрю, уверенно лепит фоторобот. Можно программу обкатать и нести на продажу в угрозыск, СБ и ЦРУ. А то и "Моссад" возьмет.

У театрального Рюрика волосы были зачесаны назад, беспардонно выпячивая две перспективные залысины с более стойким мыском посредине. "Наш Гарик", при тех же объективных данных, волосы зачесывал набок, благодаря чему одна залысина пряталась, другая же выглядела широко разлившимся устьем аккуратного пробора.

"Членки кооператива" несколько поспорили из-за цвета волос: Карина настаивала на темном шатене, Катерине же виделся не самый черный брюнет с чуть-чуть каштановым отливом. Сережка успокоил их, что распечатка все равно будет черно-белая и каштановый отлив на ней исчезнет. Зато обе единогласно согласились на легкую, совсем легкую седину на висках.

- У других в его возрасте куда больше седины! - сказала Карина.

- А кстати, сколько же ему лет? - въехала я с вопросом.

- Не очень молодой, лет тридцать пять - сорок...

Я тут же пожалела, что въехала.

- А может, и сорок пять, - бросила Катя.

- Значит, точно вы не знаете?

Катя сказала "не-а", Карина отрицательно покачала головой.

Шварц тем временем импортировал рожу голема из "премьера" в "фотошоп" (Во какая я умная стала! И каких только слов не выучишь на нашей работе!) и принялся рихтовать по наказам избирателей. Я время от времени влезала с подсказками, вопросами и комментариями, и в конце концов слово "голем" прозвучало вслух.

Катерина тут же встрепенулась:

- А почему "голем"? Я думала, это называется "фоторобот".

- Это синоним, - раздался у меня из-за спины голос Димки. - Так назывался робот, которого, по преданию, создал из глины Л(в Иегуда бен Бецалель, придворный алхимик императора Рудольфа Второго.

- А он был император чего? - полюбопытствовала Катя.

- Священной Римской империи, - терпеливо отвечал Дима. - А по совместительству - король Чехии.

Шварц косился на него, и в видном мне правом глазу прыгал дикий хохот.

- Так это же история средних веков! - возмутилась Катерина. - Какие тогда могли быть роботы?! Тогда ещё даже транзисторов не было.

- Ну, слово "робот" тоже возникло раньше транзисторов, его придумал писатель Карел Чапек... кстати, чешский писатель.

Шварц прервал затянувшийся историко-лингвистический экскурс и вернул заказчиц к делу. Часа через полтора решили остановиться на достигнутом.

Синтезированный Гарик довольно заметно отличался от рекламного актера. Щечки у голема не так бросались в глаза, потому что плавно перетекали в хорошо развитую шею, мениском вздувшуюся над крахмальным воротничком (не без моего ненавязчивого влияния). В целом лицо было немного длиннее, носогубные складки прорисовывались резче, но уголки рта остались приподняты. Не знаю, получилось ли оно "более мужественное и властное", но более самоуверенное и наглое - точно. А я уж без всякого компьютера мысленно пририсовала ему перстень в три фаланги, мобильник... Да! Красота это страшная сила. Хуже напалма.

- Ну что, девушки, сходство есть? - спросил Димка.

- Да чего там, похож! - решительно заявила Катя. Она устала, ей явно хотелось покончить с этой возней.

Карина была настроена осторожнее:

- Фигура хорошо получилась, а лицо... Как будто все на месте, и нос такой, и брови - а выражение все же не то.

- Но узнать его по этой картинке можно?

- Наверное, можно...

Андрей (и когда он подошел?) задал более профессиональный вопрос:

- Вы случайно не припоминаете, среди посетителей клуба не было кого-то похожего? А то недолго и перепутать.

- Не перепутаете! - уверенно заявила Катя. - Такого, как Гарик, второго нет!

А Карина добавила осторожнее:

- Нет, отличить, конечно, можно. Хотя они там все на одно лицо.

Глава 13

Под трубы и кимвалы

- - --

Старое серое здание прямо на Хазарской начали ремонтировать чуть ли не в новогоднюю ночь. За десять дней бывшая детская поликлиника засверкала свежей кремовой штукатуркой и стала похожа на античный храм. Внутренние работы продолжались и днем и ночью. А перед фасадом уже крутились богемного вида молодые люди, прикидывая, как разместить вывески между окон.

Одновременно все средства массовой информации города запестрели новым и непривычным для уха названием - "Союз обворованных". Пока больше ни слова сказано не было. Кроме, пожалуй, ссылки на некогда официальную газету профсоюзов. Там под неприметным заголовком "Наука на службе человеку" опубликовали интервью с одним из ученых двухмиллионного Чураева, который подробно рассказывал о своей книге "Химик в Чернобыле", вышедшей в Америке. Успех такой довольно специфической темы был неожиданным и ошеломляющим книга целых три недели прочно удерживала первую строчку в списке бестселлеров газеты "Нью-Йорк Таймс", а кроме того, две цитаты из неё привел представитель штата Кентукки во время рассмотрения в конгрессе вопроса о дополнительном финансировании работ на объекте "Укрытие". Эта книга, по словам автора, явилась плодом глубокого анализа материалов, накопленных за десять лет работы в области защиты атомных электростанций. Первые данные появились на следующий день после взрыва реактора, когда автор книги оказался возле развороченного четвертого блока АЭС. В интервью уделялось также несколько слов жизненному пути автора книги, его научной и общественной работе. И уж в самом конце интервью ученый, к.х.н. Б. О. Дубов, рассказал, что собирается выступить в суде от имени всех обманутых вкладчиков города. Он прекрасно понимает, что судебные издержки будут огромными, но готов идти до конца, отсудить обратно все деньги, отобранные у трудового народа, и потому гонорар за книгу полностью отдает на связанные с этим расходы. Последней строчкой интервью был адрес приемного пункта нового "Союза защиты вкладчиков", или, как говорят в народе, "Союза обворованных".