Андрей Хазарин: Союз обворованных

Истинным же хозяином и инициатором собрания был очень даже известный Слон - Борис Олегович Дубов, который встречал гостей у входа в зал.

Василий Хомич Буслаенко, прославленный в прошлом шеф-повар "Европы", а ныне владелец крохотного, однако очень дорогого и очень эксклюзивного ресторанчика "Васька Буслай", был тоже приглашен - но исключительно в профессиональном качестве. Ему не нравилось, что никого из персонала взять не разрешили, что на кухне приходится суетиться самому - много ли толку от горилл, присланных ему в помощь Дубовым, - но куда денешься, главнее Бориса Олеговича теперь в городе клиента нет. Да и само мероприятие вызывало у Хомича озабоченность и тревогу: очень уж несовместимые люди съезжались нынче в этот дом. В давние времена во флигеле располагалась кухня с кладовыми и жилые помещения для прислуги, а потому выстроено все было навыворот, кухонные окна выходили на фасад, к бывшему барскому дому (по-видимому, из соображений зрительной связи и сигнализации), и эта особенность позволяла Василию Хомичу между делом разглядеть всех гостей.

Без минуты четыре подкатили два "чероки", из них высыпались охранники, следом - трое пассажиров. У Буслаенко заныло в груди. Адмирал, Серый и Питон. Господи, что ж это такое Дубов затеял?..

А Дубов между тем любезно рассаживал гостей по внешней стороне выставленных "покоем" (проще говоря, в виде буквы "П") столов, так что все оказались лицом к размещенному между ножек "покоя" столику президиума, за которым оказались сам Слон и господин Зиневский.

Наконец стало тихо, и Борис Олегович начал:

- Прежде всего, милостивые государи, позвольте от имени всех присутствующих поблагодарить за гостеприимство Адама Сергеевича, нашего хозяина, моего близкого друга и коллегу...

Что верно, то верно, куда уж ближе: Адам состоял при Слоне юридическим советником ("консильоре", как сказали бы сицилийские коллеги Бориса Олеговича) и постоянным членом мозгового треста фирмы.

- Далее, - продолжал Слон, - нет сегодня с нами за этим столом господина Арсланова. Алан Александрович покинул нас тридцать шесть дней назад, для сороковин ещё рано, но, думаю, все присутствующие согласятся молча помянуть этого выдающегося... э-э... организатора.

Присутствующие с серьезными минами поднесли к губам хрустальные стопки, опрокинули и несколько секунд посидели, неподвижно глядя перед собой. Что они при этом думали по поводу безвременной кончины под колесами автобетономешалки Арсланова, могущественного главаря кавказской мафии и главного дубовского конкурента, осталось их маленьким скромным секретом.

Испустив подобающий случаю скорбный вздох, Дубов повел речь дальше:

- Не время сейчас анализировать ошибки и непомерные амбиции покойного, который мечтал превратить наш город в свою вотчину, отметим лишь, что случившаяся трагедия значительно подорвала силы и возможности его организации. Активы банка "Эдем" арестованы, директор Ковазов в заключении - я верно информирован, господин Мелканян? Господин Лежава?

Двое кавказцев за угловым столиком по левую руку от президиума молча покивали.

- Думаю, высокое собрание согласится с моими словами: никто из нас не посягает на уцелевшую законную собственность и сферы влияния вашего землячества, но, господа, не повторяйте ошибок покойного. Мы не допустим вашей монополии, как, впрочем, и чьей бы то ни было. Хотите жить и работать - давайте работать вместе.

Слон помолчал, ожидая реакции, но таковой не последовало.

- Коллеги! Я попросил вас собраться здесь, чтобы поделиться мыслями, которые давно вынашиваю...

Он поднялся из-за стола и заходил взад-вперед, заложив левую руку за спину, в правой сжимая трубку.

- В стране происходят перемены. На смену феодальному социализму грядет принятая во всем мире норма - цивилизованный капитализм. И то, что в мире заняло два столетия, мы должны преодолеть в десять раз быстрее. Собственно, так оно и происходит. Мы быстро прошли этап первоначального накопления капитала, пешки исчезают с доски, остаются лишь тяжелые фигуры. По исторической хронологии сейчас должен наступить этап ожесточенной схватки между ними, после которой уцелеют лишь подлинные короли, которые, согласившись на ничью, поделят между собой мир...

Борис Олегович остановился, повернулся лицом к собранию, заложил правую руку за борт пиджака.

- Битва тяжелых фигур - дело нелегкое и кровавое. Никто из нас не сможет поручиться, что победит или хотя бы просто устоит. И никто, полагаю, не стремится проверить свою удачу на практике. Так должны ли мы слепо следовать законам стихии? Кто нам мешает сделать решительный шаг и сразу перейти к следующему, цивилизованному этапу?