Андрей Хазарин - Союз обворованных

На Димкином столе царил привычный кавардак, но папка пока ещё была видна, и бумаги в ней ещё лежали. Я сразу начала копаться... Сначала попадались только расписки: на разных листках, написанные разными почерками, уже чуточку выцветшие.

Ниже пошли другие документы. Устав, учредительный договор, ещё какие-то солидные бумаги. Штатное расписание, например... Штатное?! Компании "Лигинвест"?! А я когда-то подумала, что в кадры этой лавочки уже никто никогда не сможет заглянуть...

Начала читать. Но ничего такого, особо взрывоопасного, не нашла... Устав как устав...

А это что? А-а, черновик устава. Распечатанный на принтере бланк, в пустых местах вписано от руки. Название фирмы, реквизиты... Что-то вычеркнуто, особенно в разделе "Виды деятельности". Уставной фонд, директор...

Я небрежно пролистала до конца, хотела уже положить на место, и вдруг заметила внизу строчку, которой не было в чистовике:

"Составил юрист Г. И. Мироненко".

Это какой такой юрист Мироненко?! Неужели тот самый, которого в "СООБе" убили?!

Так что, выходит, Мироненко занимался регистрацией "Лигинвеста"? Готовил все документы? Может, ещё и с Лаврентьевым был знаком?

А потом возник "СООБ", объявил крестовый поход против трастов, значит, и против "Лигинвеста"... И в "СООБе" нашел себе постоянную работу юрист Г. И. Мироненко... И тут же кто-то устроил перестрелку, в которой вышеупомянутый юрист погиб от "шальной пули"...

А прозорливый Димка как-то похвалил меня, когда я сказала, что разгадку той дурацкой перестрелки надо искать среди пострадавших...

Так что это получается - вот так, под обложкой старого устава, я нашла убийцу?!

- Ди-имыч!!!

Я завопила так, что Димка дернулся и уронил сигарету.

- Ты чего?

Я ткнула пальцем в ту самую строчку.

Дима аккуратно отвел мою руку в сторону, прочитал, поднял с пола сигарету, затянулся и только потом ответил:

- Да-а-а...

- Так что получается, Слон-то, значит, и так все знал? И все эти расписки, которые говорят, что Лаврентьев - хозяин "Лигинвеста", ему на фиг не нужны?

Димка задумчиво присел на подоконник, снова затянулся.

- Неясно, Ася. Расписки в любом случае нужны, это документальное подтверждение. Без них ничего не докажешь, а Слону ведь надо именно доказать - суду доказать, что преступник - Лаврентьев. А кроме того...

Он рассеянно стряхнул пепел в горшок с геранью, перешедший к нам по наследству от Резников, и уставился в темноту за окном параллельными глазами.

- Думаю... - наконец заговорил он, - думаю, Мироненко не знал Лаврентьева. Иначе он давно все выложил бы Слону...

- Ну, - дернулась я, - совершенно не обязательно! Может, он был порядочный, чужих секретов не разбалтывал. Существует же какая-то профессиональная этика!

Димка горько усмехнулся, погладил меня по голове.

- Тайна исповеди? Благородный нотариус, немой как могила? Увы, Асище, это тебе не девятнадцатый век. На смену этике давно пришла прагматика. Все он рассказал бы. А Слон бы его упрятал за семь дверей и семнадцать замков, уж не выставил бы такого свидетеля под пули...

- Так за что же его?..

- А во избежание. Знал - не знал, рассказал - не рассказал... Теперь-то он точно ничего не расскажет.

Я сморщилась, потерла виски:

- Дима!.. Но как же так - ни за что, для перестраховки, на всякий случай...

Димка вздохнул:

- Ась, все мы дети своего века. Учи новейшую историю, пока снова не появились канонические учебники, утвержденные идеологическим отделом какого-нибудь ЦК какой-нибудь партии...

И пропел из старой бардовской песенки:

"И несколько мильонов просто так,

на всякий случай..."

Глава 42

Дураида

- -

"Лучше б я ни к кому не ходила, - думала Карина. - Только Наташа и повела себя как человек. Верка выгнала, спасибо, что без скандала. А эта придурочная Ираида ещё и драться полезла, попыталась отчет отобрать. Только пощечина её и успокоила. А так и читать бы не стала... И все равно, меня же ещё обозвала! Идиотка скандальная! И что только в ней Гарик нашел?"

Карина уже доехала до работы и теперь с облегчением поднималась на свой третий этаж.

"Слава Богу! Всех обзвонила, всех обежала... Как они себя теперь вести будут - уже не мое дело. Про Катю я все знаю, про Веру - тоже. Ну и про себя, понятно. Значит, теперь наш ненаглядный уже без трех баб точно остался... А может, и больше..."

Карина сняла шубку и прошла на свое место. На часах было ровно два. Рабочий день начался. А мысли обо всем постороннем вылетят из головы после первого же звонка. Она была этому рада.