Андрей Хазарин - Живой товар

Наконец-то Кононенко уселся на водительское место, выключил свет в салоне и тронул тяжелый "мерседес", плавно наращивая скорость.

- Терпи, Коля, - бормотал он, - терпи, скоро будет тебе больница, скоро уже...

"Мерседес" с места взял резво, перебежал низинку и полез на подъем. "Тяжело что-то идет", - с тревогой отметил Артур Митрофанович. Не прошло и минуты, как на щитке тревожно замигал указатель температуры, мотор заглох с резким ударом, автомобиль остановился как вкопанный, Мюллера швырнуло вперед. Он с руганью затянул ручник, вышел и поднял капот. В лицо ударил горячий пар... Ему хватило одного взгляда на радиатор: три дыры зияли нагло, как гнилые провалы в оскаленной ухмылке. Все, приехали. Заклинило движок.

Вот теперь Мюллер понял, что залетел - и крепко.

Похоже, Колю уже не спасти - ночью никто не остановится, а тем более не поедет в обход поста ГАИ, через сады. А даже если и остановится - кто сейчас на дороге, одни дальнобойщики, те народ серьезный и подозрительный, сами ментам сдадут, а то и на месте уложат, если что заподозрят. Да и патруль вот-вот появиться может, даже странно, что их до сих пор нет...

На себе унести, как нес Вовку Смирнова в Афгане? Нес... на сколько моложе был, а не донес, километр протащил, упал... не выдержал Вовка падения, пока примерился его снова на плечо взвалить - а он уж не дышит. Бросил, кое-как сам убрался, пока духи не нагрянули... Но с тех пор столько лет прокатилось, сила уже не прежняя, молодая, на убыль пошла, а Коля поздоровше Вовки, его и на километр не унесешь. Тут дай Бог самому ноги унести.

Но нельзя же бросать ребят, не по-человечески... а главное - найдут, вычислят, на фирму выйдут. Даже если не полезут в дела бизнесовые, одного нападения на машину с охраной вполне достаточно.

- Хреново, Коля, - пробормотал Мюллер. - Непруха тебе. Витюше, считай, больше повезло...

Он огляделся.

Дорога, сколько видно, была пуста - ни огонька. В темнеющем небе проглянули первые звезды. Внизу, откуда только выехали - совсем темно, только в русле кое-где поблескивало, лужицы остались после недавних дождей.

"Война есть война, - бормотал про себя Мюллер. - Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных решений".

Были у него наготове нужные слова для разных случаев жизни, были наготове разные рецепты, проверенные своим и чужим опытом. Неглупый человек был Артур Митрофанович, вдумчивый, наблюдательный и умеющий делать выводы. Твердо и давно знал: опаснее всего - мягкотелость и нерешительность. Не оставляют тебе обстоятельства второго выхода - пользуйся единственным и не распускай сопли. Казниться можно на досуге, в свободное от службы время. Нелегкие это были принципы - но пока выручали.

Он вернулся в машину, напился, спросил Колю:

- Попить хочешь?

Раньше не давал, при ране в живот нельзя, но теперь что уж... Не отозвался Коля - видно, отключился: то ли от потери крови, то ли от тряски, а может, когда поверил, что едет к спасению, в больницу, перестали его нервы держать...

За машину Мюллер был спокоен. Ее специально готовили для таких поездок. Никто и никогда по номерам не сможет вычислить ни имени владельца, ни названия фирмы. Номерной знак принадлежал "Москвичу", который уже год ржавел в чужом дворе. Номер же двигателя мог указать на владельца "Мерседеса-230", проживающего в городе Липецке по улице Гвардейцев, 44. Мюллеру было доподлинно известно, что по этому адресу уже года четыре стоит памятник тем самым гвардейцам. И так в машине было со всеми номерами.

Кононенко торопливо побросал в свой кейс все документы на машину, мелочи из бардачка - что может пригодиться по дороге или потом, что бросать здесь противопоказано...

Проверил карманы у ребят: как положено, документов у них при себе не было. Только сердце у Коли ещё билось.

- Не повезло тебе, Коля, - повторил Мюллер. - Прости, братан.

Он знал, что долго ещё будет ощущать под ладонью это биение. И будет ему страшно: вдруг и его вот так же, как этого Колю, бросят когда-нибудь умирать... Ладно, чего уж там - никто не живет вечно. Придет мое время - и я следом отправлюсь, и так уж лет десять переходил на этом свете, давно должен был лежать где-то под кучей камней, в лучшем случае - на "Втором городском", в воинских рядах, в цинковом гробу...

Впрочем, умного человека так легко Она не достанет, за умным Ей ещё бегать и бегать...

Он ещё раз осмотрел салон. Нормально. Вытащил из-под сиденья тряпочку - такая у каждого водителя есть, хоть на "мерсе", хоть на "порше", а руки обтереть приходится. Вынул из замка ключики, вышел, отпер крышку бензобака. Снова оглядел дорогу - пусто... Хотя, кажется, за бугром, километрах в двух, чуть засветилось - похоже, дальние фары.