Майнет Уолтерс - Разрушитель

— Все снова быстро станет грязным, если ты не снимешь ее. У тебя есть стремянка?

— Не знаю.

— У меня дома есть. Вечером я завезу ее, когда буду возвращаться с работы. За это попрошу тебя отложить свой поход за краской и написать сначала заявление о нападении Хардинга на тебя утром. В пять часов я буду допрашивать его, мне бы хотелось получить бумагу.

Она взволнованно посмотрела на Берти, который по команде Ингрема, отданной только пальцами, сделал стойку за газовой плитой.

— Не знаю. Я думала о том, что ты сказал, а теперь беспокоюсь, вдруг Хардинг подаст заявление, что Берти вышел из-под контроля и напал на него. Тогда меня обвинят и отнимут Берти. Не лучше вообще не делать заявления?

Ник подвинул стул и уселся на него, любуясь Мэгги.

— Возможно, он попытается подать встречное заявление в любом случае, Мэгги. Это для него лучший способ защиты. — Он выдержал паузу. — Но если ты позволишь выступить с обвинением ему первому, то своими руками дашь ему преимущество. Ты хочешь этого?

— Нет, конечно, нет! Но Берти же вышел из-под контроля. Он вонзил зубы в руку этого идиота, и я не смогла оттащить его. — Она бросила на пса разъяренный взгляд и вонзила нож в помидорину с такой силой, что разбрызгала сок по всей доске. — Я должна была задать ему трепку, не смогу отрицать это, если Стив потащит меня в суд.

— Кто напал первый, Берти или Стив?

— Скорее всего я. Я обзывала Стива и ругала его, он ударил меня, и дальше я помню только, что Берти повис у него на руке, как огромная волосатая пиявка. — Неожиданно она рассмеялась. — Сейчас, оглядываясь назад, все действительно смешно. Они танцевали до тех пор, пока у Берти не пошла изо рта красная слюна. Вообще странно. Сначала Хардинг появляется неизвестно откуда, затем несется на Стингера, потом дает мне затрещину и наконец начинает танцевать с моей собакой. У меня было ощущение, что я в сумасшедшем доме.

— Из-за чего, ты думаешь, он ударил тебя?

Она улыбнулась, чувствуя неловкость.

— Думаю, я разозлила его. Назвала извращенцем.

— Это еще не повод ударить. Словесное оскорбление не является нападением, Мэгги.

— Но может быть, оно было таким.

— Тебя ударил мужчина. А ты стараешься найти извинения для него.

— Потому что, обдумывая все это, я понимаю, что была невыносимо грубой. Конечно, я назвала его уродом и ублюдком, сказала, что ты постараешься распять его, если узнаешь, что он был там. Конечно, в этом и твоя вина. Я бы так не перепугалась, если бы ты вчера не пришел и не стал расспрашивать меня о нем. Ты посеял мысль, что он опасен.

— Моя вина, — мягко заметил Ник.

— Тебе известно, что я имею в виду.

Он мрачно признал это.

— Что еще ты сказала?

— Ничего. Просто закричала на него, как базарная баба, потому что он испугал меня. Беда в том, что Стив испугался тоже. Поэтому мы набросились друг на друга, ни о чем не задумываясь… он по-своему… а я по-своему.

— Но не может быть никакого прощения для физического насилия.

— Неужели? Ты же простил мое чуть раньше.

— Правда, — подтвердил Ник, потирая щеку. — Но если бы я ответил тем же, Мэгги, ты до сих пор была бы без сознания.

— Что ты хочешь сказать? Что предполагается, будто мужчина должен проявлять больше ответственности, чем женщина? — Она взглянула на него с усмешкой. — Не знаю, в чем тебя и обвинить. Либо ты смотришь на это свысока, либо ничего не понимаешь.

— Незнание, систематическое, — ответно улыбнулся Ник. — Ничего не знаю о женщинах, кроме того, что некоторые из них могут нанести мне сногсшибательный удар. Но я отлично знаю, что могу уложить на лопатки любую. Именно поэтому, в отличие от Стива Хардинга, мне и в голову не придет поднять руку хоть на одну из них.

— Да, но ты такой мудрый и уже в возрасте, Ник. А он нет. Да я даже и не помню, как все произошло. Все закончилось очень быстро. Я отдаю себе отчет в том, что не гожусь в свидетели.

— Но это как раз делает тебя совершенно нормальной, — возразил Ник. — Очень немногие люди имеют четкие воспоминания.

— Ну, правда в том, что, я думаю, он хотел попытаться поймать Стингера до того, как тот понесся, а ударил меня только после того, как я назвала его извращенцем. — Ее плечи поникли, словно испарилась вся храбрость, вызванная бренди. — Прости, что придется огорчить тебя. Я привыкла смотреть на все открыто и честно до того, как прошла чистку у Мартина, а сейчас я не могу принять решения ни по какому поводу. Этим утром я твердо решилась на преследование в судебном порядке, а теперь понимаю, что просто могу умереть, если что-нибудь случится с Берти. Я люблю это глупое животное до безумия и самым решительным образом отказываюсь принести его в жертву из принципиальных соображений. Он заслуживает пинка от любого подонка в любое время. Но черт возьми, он преданный. Хорошо, время от времени он бегает к тебе, но он всегда возвращается, чтобы доказать мне ночью, что любит меня.