Наталья Солнцева - Красный лев друидов

Я быстро освоилась. Потекли дни, которые я всецело посвящала моему новому занятию, не переставая размышлять об оставленной в доме Волынского вещи. Тянуть далее становилось рискованно. Мою свободу никто не ограничивал, и однажды перед рассветом я выскользнула на улицу и отправилась за тем, без чего не могла обойтись...

На улице едва развиднелось. Я проникла в дом, когда обитатели его еще крепко спали, добралась до своего сундучка, спрятанного в подклети [15], беспрепятственно вынесла его и возблагодарила Единорога за содействие. Воистину, мне сопутствовала удача!

С замиранием сердца кралась я между заборами Китай-города, молясь, чтобы благополучно доставить ценный груз туда, где теперь был мой дом. В целях сохранения тайны нанимать повозку я не решилась. Фортуна продолжала благоволить ко мне, и я, не встретив ни пьяных, ни разбойников, ни любопытных, добралась до своего нового пристанища...

Теперь мое положение хоть как-то определилось. Мой талисман был со мной, я занималась тем, что умела делать... и получила доступ к высокородным сановникам. Вы понимаете, насколько сие важно!»

Этой оптимистической фразой Sworthy закончила свое послание.

Ее упоминание о высылке из Москвы английских купцов помогло Ольшевскому точно установить, при каком царе сия дама появилась в Первопрестольной. Карл I Стюарт был казнен в 1649 году. В то время в России царствовал Алексей Михайлович, который выслал английских купцов из своей столицы, а имущество их велел отдать в казенное ведомство. «Нынешний правитель» – это, конечно же, молодой царь Федор Алексеевич... Значит, таинственная Sworthy появилась в Москве при нем.

Строение готического стиля с изображениями Льва и Единорога, скорее всего, являлось зданием Печатного двора. По всей видимости, это было условное место, нечто наподобие явки, где Sworthy могла рассчитывать на встречу с единомышленниками. Что и произошло.

А вот кто умер незадолго до приезда сей дамы в Москву, выяснить оказалось сложнее. Филолог предположил, что речь идет о самом старшем Брюсе, который скончался в 1680 году в чине генерал-майора... Довольно шаткая гипотеза, но за неимением лучшей исследователь остановился на ней.

С какой миссией Sworthy прибыла в столицу Московии, письма не открывали. Потому что адресат, в отличие от праздного читателя, это знал. Ольшевского мучили вопросы: кто был тот старец из подземелья? Кто по его указанию взялся опекать иноземку? Какое занятие поручил Sworthy, ее новый покровитель?..

Прохожих на улице было мало. Витрины магазинов и вывески кафе мягко светились в наступающих сумерках. Астра раскрыла зонтик, но увидела, что дождь кончился, и свернула на набережную. Свинцовые воды Яузы слегка рябило от ветра. Она прошлась вдоль мокрых каменных берегов, стараясь унять нахлынувшее волнение. Ничто в расследовании пока не предвещает беды. Даже трупа еще нет. Отчего же у нее так муторно на душе?

Алевтина Долгушина до сих пор не объявилась. Она не отвечала на телефонные звонки, дома ее тоже не было. По крайней мере, дверь она не открывала. Куда подевалась бухгалтерша и почему она не выходит на связь? Может, стыдится своего вранья? Или она с самого начала собиралась только пустить Астру по следу Донны Луны... и самоустраниться? А состоялась ли вообще описанная ею корпоративная вечеринка? Что, если Донна Луна – такой же вымысел, как и смерть Тетерина?

Донна – странная приставка к странному имени. Еще учась в театральном, Астра узнала, что это слово в Испании и некоторых других странах прибавлялось к именам женщин дворянского сословия. Они на втором курсе разыгрывали сценки из пьес Лопе де Вега...

Но почему – Луна? Астра вспомнила о фее Тэфане [16]и ее «Салоне Лунной Магии». Вот кто сможет просветить ее по поводу загадочной Донны Луны!

С того времени, как они расстались, госпожа Теплищева, кажется, еще больше похудела и высохла. Темно-синяя хламида болталась на ней, как на вешалке. Гирлянды лунных камней, которыми она обвешалась, подчеркивали пергаментный цвет ее кожи. Черные пряди, подобные закрученной в спираль проволоке, ниспадали по ее костлявым плечам. Нос заострился, губы стали тоньше. Когда она говорила, то на ее лице словно приоткрывалась узкая щель.

– Как я рада вас видеть, милая! – с улыбкой протянула Тэфана.

От этой улыбки щеки ее сморщились, подобно печеному яблоку. Позвякивая серебряными подвесками, она снизошла до объятий. От нее за версту разило лавандовым маслом и амброй. Густые курения наполняли воздух салона, буквально забивая носоглотку.