Наталья Солнцева - Красный лев друидов

– Стюарты... – бормотал он, пробегая глазами по строчкам. – Англо-шотландская королевская династия... Ведут свою родословную от рыцаря Флаголта из Дола... Это совсем седая старина! Нет ли чего поближе? Ага, вот... Ведут свою родословную от Вальтера, шестого Стюарта... так... Вальтер женился на Марджори, дочери короля Роберта Брюса... и в 1371 году их сын занял трон Шотландии под именем Роберта II... Несчастливые монархи... Вечные неудачники! Стюартов преследовали ранние смерти, казни... семеро из них всходили на трон несовершеннолетними... Так... Карл I, король Англии, Шотландии и Ирландии... обезглавлен в 1649 году... Уже рядом! Дальше... Карл II Стюарт, война с Кромвелем [13]... бегство из страны... бездетный брак... умирает в 1685 году...

Ольшевский застыл над раскрытой книгой в напряженном размышлении. Закат династии Стюартов... середина семнадцатого века... Англия... Московия...Он искал связь. Настойчиво пытался провести линию, которая соединила бы Стюартов и московский царский дом... Не было такой линии. Единственное, что пришло ему в голову – Брюсы, которые покинули свою родину и решили служить русским царям.

Он бросил «Историю Англии» и кинулся на поиски другой книги.

– Брюсы... так-так... Ага! Во время Великой английской революции прибыли в далекую Московию искать чинов и заработка... Служили верой и правдой... Роман и Яков Брюсы отроками поступили в потешное войско будущего императора Петра I. Дед их, потомок шотландских королей, скончался в 1680 году, в чине генерал-майора, сын его Вилим дослужился до полковника и погиб под Азовом... а внук, Яков Вилимович Брюс, стал ближайшим другом и соратником Петра Великого...

– Боже мой! – воскликнул потрясенный Ольшевский. – Брюсы имели прямое отношение к династии Стюартов!

Ему казалось, он вот-вот поймет что-то важное, и у него откроются глаза. Мысли его ходили по кругу... и возвращались в исходную точку без ответа. Какой ответ он желал бы получить, филолог толком не знал.

Во втором письме Sworthy сообщала, что поселилась в деревянном, но довольно удобном доме Волынского в Китай-городе, который любезно предоставил ей светлицу на втором этаже – девичью комнату, до замужества занимаемую его сестрой. Что из окошка светлицы виден храм с золочеными куполами и слышно, как звонят колокола. Несколько слуг ведут хозяйство Волынского, а сам он каждый день верхом отправляется на службу к царскому двору...

«Знатные московиты одеваются богато, – писала Sworthy. – И повсюду их сопровождает свита, а при езде по городу – до пятидесяти человек пешими. Жены боярские без двух десятков слуг на улицу не показываются. Наряды у них яркие, из парчи и бархата, шиты серебром и золотом, оторочены мехом, сапожки на каблуках. Я в своем темном платье и купленной по дороге епанче [14]выгляжу монашкой. Волынскому представилась путешественницей, ищущей достойного применения своим способностям. Он, кажется, поверил. В Москве много иноземцев: немцы, греки, поляки, голландцы... Одни к ним относятся терпимо, другие ненавидят. Часто можно услышать возмущение: какая, мол, нужда нам в заморских обычаях? Предки наши обходились без них, и мы обойдемся... Но явной вражды московиты не выказывают.

Молодой государь сам говорит на польском, греческом и латыни... покровительствует искусствам, особенно театру, устроенному отцом его. Традиции сии поддерживает и царевна, которая переводит с французского Мольера... и пробует сочинять собственные пьесы. Весьма похвальные стремления, дивные в сей отсталой стране.

Живя в доме Волынского, я заметила его повышенное внимание и участие к моей персоне. Он решил сделать мне подарок – сундук с одеждой, приличествующей его сословию. Я восхищенно перебирала все эти чудесные вещи... но вынуждена была отказаться. Лучше мне ходить в том платье, к которому я привыкла и которое не будет вызывать ко мне излишнего интереса. Ведь у меня нет ни слуг, ни свиты... я хожу по городу одна и не хочу привлекать любителей поживиться...

Волынский обиделся и несколько дней со мной не разговаривал. Раньше он спрашивал, где я так хорошо научилась их языку, и часто исправлял ошибки моей речи. После моего отказа от подарка он как будто отдалился от меня. Я испугалась, что мне придется искать другое жилье, но опасения мои были напрасны. Волынский остыл и даже попросил у меня извинения. Однако с тех пор я стала ловить на себе его долгие пристальные взгляды... а однажды застала его в своей светлице. Надо ли говорить, как сие насторожило меня? Я решила немедленно съехать и прямо заявила ему об этом. Он смешался, побагровел и... сделал неожиданное признание. Оказывается, он испытывает ко мне нежные чувства...