Лариса Соболева - До и после конца света

Ляля покосилась на Никиту, ей пришлось надавить ему на ногу, так как он вперился в Серафиму отнюдь не доброжелательно, наверняка приняв неудачную шутку за издевку или подначку. Но Ляля усмотрела в словах подруги приговор: не стоит и рыпаться, надо смириться с участью папаши.

– Неужели все так плохо? – разочарованно протянула она.

– На первый взгляд – да, плохо, – не утешила Серафима. – Надо подумать, как выйти из этого положения. Никита, вы на самом деле не имели с ней сексуального контакта? Мне именно эта правда нужна. Если имели, – а об этом никто не узнает, раз вы не хотите, – то будут одни действия, если не имели, то придется построить доказательную базу.

– В том-то и дело, что не имел, – понесло Лялю. – И вдруг – он папа по результатам экспертизы! Мы тебе уже рассказывали, повторять нет времени, ему сейчас лететь в Европу. Сима, Никита хотел нанять детективов, я отсоветовала. Разве мужики смогут вникнуть в суть? А ты женщина, тебе проще раскусить Яну. К тому же ты знаешь юридические лазейки, значит, сможешь помочь ему отмыться. Из-за этой Яны с ребенком у Никиты масса проблем.

– М-да, любопытно… – промямлила Сима и вдруг фактически покончила с колебаниями: – Оставьте мне все это.

– Ой, письма такие… – замялась Ляля, – даже неприличными не назовешь, хуже. Может, не стоит тебе их читать?

Ага! И она понимает, что рафинированной барышне непристойно погружаться в эпистолярную порнографию.

– Почему? – воспротивился Никита, в душе потешаясь над Серафимой, что, конечно, нехорошо с его стороны. – Я их не писал, мне не может быть за них стыдно, поэтому пусть Серафима читает. (Не рискнул добавить: мол, просвещайся, детка, а то ты производишь впечатление непорочной чистюли, которая до сих пор думает, что детей находят в капусте.)

– За время вашего отсутствия подумаю, что можно сделать. – И повторилась, вздохнув: – У вас нетипичный случай…

– Я знаю.

– Поэтому ничего не обещаю.

С великим облегчением он поднялся, оставив телефоны по требованию Ляли – вдруг у Симочки спонтанно появятся гениальные идеи, она ему позвонит. Правда, Никита разуверился с первого же взгляда, что барышня-«адвокат» сообразит, в какую сторону грести, к сожалению, чудеса – явление редкое. Ничего, приедет и наймет матерых детективов.

На лестнице его догнала Ляля, вот у кого чутье охотничьей собаки, мигом просекла настроение приятеля:

– Ты не смотри, что Сима не представительная, щуплая, производит впечатление ленивой кошечки, на этой ее особенности многие солидные господа горят в судах. К ней обращаются как раз в безнадежных ситуациях, кстати, она хотя бы не дурит клиентов. Обычно адвокаты клянутся, что есть зацепки, надо работать и так далее, а сами прекрасно знают, что проиграют в суде, но бабки хапают, не моргнув. Сима сразу скажет…

– Я понял, – садясь в машину, перебил он. – Сколько ей лет?

– Двадцать шесть.

– Значит, опыта после института у нее нет. Или почти нет.

– Вижу, куда клонишь, но все же не торопись ставить на ней крест. Мне жалко твоих денег, которые ты начнешь кидать направо и налево, а толку не будет.

– А мне, Лялька, ничего не жалко, – выезжая с места парковки у адвокатской конторы, проговорил он угрюмо. – Эта дрянь облила меня помоями, выставила на посмешище, расстроила женитьбу. Представь, какой фурор в фирме…

– Тебя волнуют пересуды?! Смешно в наш век прислушиваться к злопыхателям, завистники даже в святом человеке находят плесень.

– Наверное, я в отца. Противно, знаешь ли, чувствовать себя дураком, которого запросто обвела вокруг пальца прохиндейка. Почему она выбрала меня? Главное, у нее гора доказательств, а у меня только мое честное слово, которое никому даром не нужно.

– Ответь мне на один вопрос, Никита. Допустим, произойдет чудо, ты докажешь факт мошенничества… с Аликой помиришься? (А он ни звука, будто не слышал.) Как понимать твое молчание?

– Не хочу тебя расстраивать.

– Ладно, не расстраивай… Хотя уже расстроил! Блин, у меня теперь испорчено настроение!.. Но я думаю, у вас все образуется. Да!

– Думай, – не возражал он, приостанавливая авто. – Лялька, я тебя здесь высажу, поеду в объезд, иначе застряну. Мне еще кое-какие документы твой муж должен подвезти.

Никита выбрал правильную дорогу, приехал в аэропорт вовремя, но Германа не было, он прислал секретаря, которую все звали ласково – Анюта. Как правило, прозвище дают, подчеркивая некую черту или еще какую особенность в характере или во внешности, в связи с этим имя Анюта навевает нечто ностальгически прекрасное, рисуется романтический образ. Но стоит познакомиться с Анной Большаковой ближе, как понимаешь: эту леди селекционеры вывели из кактуса и крапивы, добавили полыни и привили кураре, а чтоб она обманывала глаз, замаскировали цветком водяной лилии. Так что Анюта – это скорее мечта коллег видеть ее мягкой и ласковой. Однако надо отдать ей должное: как исполнитель она супер, поэтому-то ее и держит Герман. Анюта подошла к Никите типично военной походкой, при всем при том мужиковатой бабой ее не назовешь, отдала папку: